Ода Базарову. (Не в стихах)

Честно признаться, мне крайне сложно собраться с мыслями, которые шумным роем вертятся в моей голове, и выразить их словами. Такое ощущение, что при упоминании этой фамилии, которая глубоко въелась в мою душу, все слова растворяются в воздухе, не успев толком проявиться, стоит мне протянуть к ним кончики своих пальцев.

Базаров. В его фамилии содержатся лишь твердые согласные, словно заранее предупреждая, что нас знакомят с человеком-сталью. Человеком, который выстроил такую высокую крепость из собственных принципов, что ни о какой мягкости речи быть и не может. Несмотря на это, его сила лишь притягивает внимание, заставляя читателя либо понимающе сочувствовать и оправдывать героя, либо отрицать его так же, как он отрицает все вокруг.

Евгений Васильевич выделяется среди всех тех, с кем ему пришлось иметь дело на протяжении романа. Отрицая то, что остальные привыкли принимать на веру, он бросает вызов обществу. Обществу, которое не подходит ему, и которому не подходит он. Его образ я могу сравнить лишь с пятым колесом у телеги или третьей ногой у человека. Он лишний. Попросту лишний, отчего и одинокий. Этим одиночеством он и заставил меня проникнуться к нему симпатией и желанием оправдать его несмотря ни на что. Так сложилось, что все моменты, в которых присутствовал он, я жадно впитывала, не успевая насытиться: от его небрежного появления до не менее небрежного и равнодушного ухода из жизни.

Хотя, возможно, не его одиночество было главным, что заставило меня так привязаться к Базарову. Одиночество – это, скорее, побочный эффект его «лекарства». А «лекарство» - это собственные принципы и взгляд на жизнь, которые не суждено понять в полной мере никому, кроме него. Вспомнить хотя бы Аркадия – так называемого друга, который и половину мнений своего «учителя-друга» не разделял, хотя упорно делал вид. Евгений Васильевич видел недостатки мира, людей, строя общества, отчего и бросал всему этому вызов, стараясь «место расчистить». Место новому, утопическому, миру. Однако, отвергая любые человеческие чувства, он словно сам вырастил дикого зверя, который рано или поздно захочет укусить собственного хозяина. Базаров оставил слишком много пустого места в душе, не давая проникнуть туда ни красоте природы, ни красоте поэзии, ни, тем более, любви или просто привязанности. А заполнить эту пустоту занятиями наукой ему, к сожалению, не удалось.

Я люблю в этом циничном нигилисте силу его характера, его собственное восприятие мира, его стойкость. Но не могу смириться с тем, что он не восхищается природой и искусством. Пожалуй, это единственные два фактора, которые я бы с удовольствием «удалила». А еще, мне его ничуть не жаль. Сильных не нужно жалеть – их это лишь унизит. А Базаров слишком мне приглянулся и заставил встрепенуться, чтобы отплачивать ему за это унижением.