Размышления - о "Докторе Живаго", о людях, о жизни...

Это не история. Это мысли вслух, которые не укладываются в формат рецензии...

Один из наиболее потрясших меня эпизодов в "Докторе Живаго" относится к самому концу книги - к тому периоду, когда Юрий Живаго уже вернулся в Москву, последовательно потеряв Тоню и Лару, жил с Мариной, дочерью бывшего дворника Маркела, оставил медицину и писательский труд, перебиваясь время от времени случайными заработками.

Подчиняясь фантазии Юрия Андреевича, она отправлялась с ним по дворам на заработки. Оба сдельно пилили дрова проживающим в разных этажах квартирантам. Некоторые, в особенности разбогатевшие в начале нэпа спекулянты и стоявшие близко к правительству люди науки и искусства, стали обстраиваться и обзаводиться обстановкой. Однажды Марина с Юрием Андреевичем, осторожно ступая по коврам валенками, чтобы не натащить с улицы опилок, нанашивала запас дров в кабинет квартирохозяину, оскорбительно погруженному в какое-то чтение и не удостаивавшему пильщика и пильщицу даже взглядом. С ними договаривалась, распоряжалась и расплачивалась хозяйка.
«К чему эта свинья так прикована? – полюбопытствовал доктор. – Что размечает он карандашом так яростно?» Обходя с дровами письменный стол, он заглянул вниз из-за плеча читающего. На столе лежали книжечки Юрия Андреевича в Васином раннем вхутемасовском издании.

И всё. На этом сцена завершается. И, черт подери, до чего же это типично - для персонажа, для романа, для российской интеллигенции, да и не только для нее... :(
Ведь, по сути, даже в этот момент, даже в период личного - и личностного - упадка у Живаго была возможность изменить свое положение к лучшему. Казалось бы, чего проще - задать вопрос или отпустить вслух какое-нибудь замечание по существу штудируемых хозяином книг?
Ведь наверняка читающий хозяин удивился бы незаурядным познаниям разнорабочего. Поинтересовался бы происхождением этих познаний: "А вы это читали? И что же вы думаете? Кстати, простите, с кем имею честь?.." Вероятнее всего, был бы потрясен ответом, - как любого нормального человека потрясает тот факт, что великий Андрей Платонов работал дворником, а не менее великий Иосиф Бродский вообще числился тунеядцем. И очень может быть, что помог бы.
Вроде бы сущая безделица - завязать такого рода беседу. Ан нет, не получается... И дело не только в личной драме человека, перемолотого революцией и гражданской войной, лишившегося семьи и любимой женщины, надломленного и утратившего жизненные силы. Боюсь, что к этому примешивается еще и некое традиционно присущее российской интеллигенции смирение, внутренняя готовность к тому, чтобы тянуть лямку, нести свой крест и пасть жертвой, но не к активным действиям.
Я достаточно много общался с иностранцами - испанцами, итальянцами, немцами. Они не лучше и не хуже нас: несколько другие, конечно, но в целом - люди как люди. О двух ногах. Но вот чему нам точно стоило бы поучиться у Запада - это умению ценить себя. Выражаясь образно, западный человек может выполнить работу на двести рублей - и получить за нее от двухсот до пятисот. Россиянин может наработать на тысячу - и довольствоваться стольником.
Такие вот не слишком веселые мысли :(