3

"Наклеил на телефон плёнку. Пузырёк."

Проблемы белых людей. 

Чего ждут люди от книги, в которой завязка сюжета - это отгрызание диким животным руки репортёра в прямом эфире? Люди ждут кровищи, жутких физических страданий, социального отчуждения и пожизненного одиночества искалеченного несчастного. Вот написала это и поняла, что многовато российской прозы читаю, наверное. Ирвинг расставил совершенно иные акценты, и непонятно, то ли это особенность менталитета этих загнивающих, то ли тонкий писательский ход.
Дело в том, что всего этого в книге нет. Чувак практически не страдает в первое время благодаря запрещенным индийским таблеточкам, ну и потом добрые доктора охотно облегчают его страдания. Его карьера репортера тоже чувствует себя прекрасно - он по сути сам становится жареным фактом, и не так важно, о чем именно он рассказывает. Когда он начинает работать в студии, его руку вовсе не прячут от камер. В книге десятки упоминаний о том, как люди касаются Той Самой Руки. То есть инвалидность не табуирована от слова совсем. Конечно, мне известно о том, что в цивилизованных странах люди с ограниченными возможностями вовсе не являются неприкасаемыми, с ними общаются на равных и не отводят взгляд. Но все-таки мне хотелось бы знать, преувеличивает здесь Ирвинг или нет. Потому что о самых простых вещах он пишет так, что они выглядят абсурдно.
Например, пересадку руки он описывает так, что кажется, будто этих пересадок не делали никогда и нескоро начнут ( а их делают). Всё выглядит абсолютно нереально, как в фильмах, где герой просыпается в больничной палате, а потом оказывается, что все это иллюзия и он в палатке посреди пустыни или в оборудованной пещере маньяка. И от автора постоянно ждешь каких-то резких поворотов сюжета, потому что он их нагнетает! А их нет.
Безутешная вдова, которая пожертвовала руку мужа для репортера - просто вершина абсурда и королева нелогичных действий. И нигде, ну нигде мы не находим ни слова, которое могло бы объяснить её мотивы. Предчувствовала ли она смерть мужа? Воспитанный на детективах читатель вообще сразу начинает подозревать, что сейчас начнется хитрая история, как жена убивает мужа ради того, чтобы отдать его руку репортеру, которого она обожает. Нет, всё происходит ровно наоборот. Она убивается по мужу, носится с этой рукой, словно она отдельный организм и буквально до исступления доводит бедного Патрика своим равнодушием.
Или вот доктор Заяц. Чокнутый профессор, звездочка хирургии. Брошен и ненавидим женой, сыном не вполне любим, презираем собакой. Любит его только домработница. Ирвинг разворачивает эту историю под углом "всё будет ухудшаться, сын отдалится, домработница плюнет и уйдет, останется доктор с сумасшедшей собакой и хирургией". И потом, наплевав на ожидания читателя, устраивает этому Заяцу (всю книгу читала "Зайцу" назло переводчику) идеальную сытую жизнь с домработницей-фотомоделью (внезапно!), мудрым и понимающим сыном и перевоспитавшейся собакой. Хирургия побоку, триумф мещанства.
И главное. Название. Интрига года. Четвертая рука - это просто рука Патрика. Та самая, которую лев погрыз. То есть сначала она была вторая, здоровая. Потом пришили донорскую - она стала третья. Потом донорскую - спойлер - отпороли, и она стала как бы четвертая, обновленная, прошедшая некий путь катарсиса. Не спрашивайте у меня ничего, это вдова придумала, я ни при чем.
Это, безусловно, полезный читательский опыт - посмотреть, как автор может тобой манипулировать. Противостоять хитрому Ирвингу не получится, но можно попытаться разгадать, как он это делает. У меня не получилось.