4 Дон Жуан как зеркало европейской женщины

Столетиями, тысячелетиями повторяющийся круг: влюбленность, страсть, остывание. Далее либо презрение, либо мольба, либо забвение. Либо приятное, уже эмоционально спокойное воспоминание: было. Не зря! Не зря прожила жизнь. Есть что и кого вспомнить.
Это – солнечный итог прожитого. Но есть и иные варианты.

Например, сумеречный. Появившаяся когда-то комета, ослепила неимоверным блеском, светом в общем обычную, в общем – скучноватую или откровенно скучную жизнь. Осветила – и оставила «её в её положении», как сказал бы эМ.эМ. Жванецкий. В состоянии вечного воспоминания пароксизма счастья. Пусть – греховного, но – Счастья! Вот эта вспышка магния на прежних «камерах-обскурах», выхватившая короткий-короткий по времени кусочек жизни из предрассветного сумрака, что так и не стал полноценным рассветом, - это и есть сумерки доживаемой жизни.

Приведенный вариант – не самое страшное, что может быть. Самый мрачный итог самой сокровенной, интимной, тайной жизни – подведение итогов, где отсутствует даже «тень света» (как сказал!). Это когда не было. Вообще ничего не было. Даже вспышки-кометы – единственной, ну, или почти такой, встречи в гостинице, даче, офисе, поезде – да мало ли где!
Даже тени греха. Не было
И уже не будет. Никогда.

Дон Жуан – средство, орудие, плуг, взрывающее целину женской фобии остаться нетронутой. А, значит, ненужной. Ни сейчас, ни тем более на финишной черте.
Лучше согрешить и покаяться, чем покаяться и не…

Прервемся.
О, иногда это очень даже уместно («Кто жил и думал, тот не может не ведать о душе вещей…», - из моего раннего). Прервемся на обобщение. Ведь кто жил, тот не может не знать приёмчик сей из арсенала нашего героя. Прервемся и… обобщим. Некоторые вещи. Чтобы затем с удвоенной (да что там – утроенной!) энергией…куда? В бой! С тем, чтобы не допустить, предотвратить это мрачное, без тени света, подведение итогов.
Итак.

Не так давно мне пришла одна идея, которую я изложил в отзыве на «Как закалялась сталь». Об органической природе Павки Корчагина европейской культуре. Кто же был в его предшественниках? Столь же харизматичных, столь же знаковых? И причем здесь Дон Жуан?
Сальвадор де Мадариага высказал, созвучную моей (ох, бывает, бывает иногда…), мысль об архетипах европейской культуры. «Величайшие из наших богов – Дон Жуан, Фауст, Гамлет и Дон Кихот. Есть и другие – Иван Карамазов и Пер Гюнт, но они не столь универсальны».

И ещё:
«Не найти бессмертных человеческих характеров, подвластных тем, что рождены в Испании, Англии, Германии, России и Норвегии».

Они такие, какова нива, их породившая, и почва, их вскормившая. Кровь от крови, плоть от плоти, дух от духа. Ни в какой иной культуре появление такого ряда героев невозможно. Похожие – да. Где-то даже родственные, но настолько отдаленно, что из-за потери видимости деталей, начинаешь сомневаться и в сути.
Конец паузы.

Обобщение обобщением и снова к нашему герою. На новом, как сказали бы советские идеологи, и написали бы бойкие журналистские перья, идейно-практическом уровне.

Дон Жуан – зеркало европейской женщины.
Та нива, что в самом начале времен и не оформлена как совершенно «европейская», породила, подобно Аврааму, своих детей, которые, в свою очередь, и завершили это совершенно уже европейское оформление собственной почвы и культуры кровью, потом, пониманием и переживанием веры. Оставаясь, разумеется, живыми, грешными людьми. И слава тебе, Господи, что не ангелами оказались! А если не бестелесными, то какими?

Такими, как Дон Жуан, разумеется!
Прямо скажем – востребованным! Без стеснения повторюсь: очень даже себе востребованным! Как ночи нет без дня, встречи – без разлуки, так и Дона нашего Жуана просто не существует без женщины!

И здесь мы снова… правильно – прервемся!
Не замечая шпиличек ехидненьких, от: «Не часто ли? Нельзя ли пореже? И покороче? Желательно. Крайне желательно!», - до мудро-понимающих и одобрительных одновременно: «Конечно, конечно!»
Во имя кого нынешняя остановка-то? Вспоминая «Четвертую промышленную революцию», ответ простой, логичный и ожидаемый: ради Карла нашего Маркса нынешняя остановочка, ради него! Однажды совершенно справедливо разделившего «стоимость» на разные виды. И ведь прав оказался, «чертяка языкастая»! Что-то чего-то стоит, кто-то что-то стоит в этом земном, материальном мире тогда и столько, когда и сколько это «что-то» или «кто-то» кому-то нужно. Не нужно – извиняй, брат. Или сестра. Извиняй.
Пауза закончена.

Продолжаем.
Дон Жаун-I Севильский и его список (а сколько их было до него, во времена оные и после него! Кто их только не будет вести!). Зачем это всё составителям? Если он, список, оформлен, то причина очевидна: тщеславие, всякие там разные травмирующие воспоминания и и прочие штучки (как же без Фрейда!). Но вопрос в ином.
Как и благодаря чему, каким обстоятельствам и людям, списки эти – бесконечны (фармакология) и бессмертны (пока ещё человеческая природа)?
Он, Дон наш Жуан, таков, каким он «нужен» почти породившей в фигуральном смысле, его женщине. Его неимоверный, фантастический успех в его невероятной востребованности! Таким, каким он и предстает в литературе: дерзкий, циничный, обольстительный, красивый (хотя это как раз, видимо, дело десятое), умелый в своём главном деле жизни. Циничный и попирающий основы (непочтение к мертвым – это и есть главная причина его гибели, а вовсе не та, очевидная!).

Таким он является женщине, такой он ей нужен. Будь всё иначе… был ли мальчик? – такой вопрос возник бы неминуемо. А до кучи – вопрос о его вроде бы женственности. А отсюда рукой подать до «вопроса вопросов»: не латентный ли он гомосексуалист?
Вот уж точно нет! Или не точно? Или «окончательный диагноз» не возможен? Для меня ответ очевиден, уж и не знаю по какой причине: без женщины Дон Жуан невозможен. Ни сам он, ни его последующие «редакции». Смысл и единственная причина его существования – обладание ею. А посему он помогает увидеть и понять ту, к кому устремлено «наше всё». С детства и до гробовой доски. Женщину. Европейку.

Скажи, чего ты хочешь? Женское тело? Её душу? То и другое? Спроси у Дон Жуана – он точно поможет!

Скажи, ты хочешь её «на сегодня» или «на века»? Тогда точно это не к нему. К кому? Себе, разумеется! Потому что Дон Жуан – мужчина гостиницы, мужчина одного свидания. На которое, после такого-то возбуждения, у него всегда найдутся силы. Найдутся, найдутся!

И вероятность попадания его в те 80% мужского алкогольного контингента, являющегося, как известно, контингентом женатым, - эта вероятность равна нулю. Потому что его возможную неудачу никто просто не успеет использовать в старой, доброй цели установления доминантности на семейной ниве. Отвечая на вопрос всех женатых людей всех народов, или почти всех, вопрос последнего столетия (потому что раньше этого никого не волновало): «Тебе понравилось?», услышать-увидеть в ответ сдержанное: «Нормально». И думать потом, что означает это «нормально»? Со всеми вытекающими их переживаний по этому поводу последствиями.

А так – вечно молодой.
Вечно – пьяный. Не от алкоголя – женского тела.

О, эта даримая Дон Жуанами всех времен иллюзия счастья-огня! Он дарит, обжигая и ослепляя, иллюзию защищенности собственной силой, защищенности сейчас и в будущих поколениях! Ведь он – сама брутальность!
Сила, дерзость, желание и обольщение – коктейль, от поражающей силы которого совсем нет защиты! Пока по крайней мер.
Пока для продолжения нас в наших потомках нужна встреча. Хотя бы «одноразовая», хотя бы гостиничная.

Встреча мужчины и женщины.

Bienvenido a Sevilla!

А также Мадриде, Париже, Берлине, Варшаве, Москве. Или какой провинциальный город. На краю страны.