3

Ты сам/ая высокая, Иштар богиня из богинь ты могущественная,
да благословенно будет твое имя во веки веков. Ты держательница высшей силы,
ты мощна и бесстрастна когда ты возносишься в зеленом в фиолетовом свете небес когда все они ждут тебя подняв голову, ты светишься черными ночами, ты ослепляешь летними днями, желание постичь тебя овладело мной раз и навсегда одновременно с ужасом подобающим всем твоим обожательницам...

Никак не могу понять, почему "Лесбийское тело" причислили к романам, когда на самом деле это поэма, пусть и написанная прозой. Не зря это произведение называют лесбийской "Песней песней", оно столь же эпично и лирично, с одно стороны масштабно, с другой - донельзя интимно. Читать такое - все равно что читать чужие любовные письма, и любопытно, и как-то неудобно.

...земля деревья воды рек речушек морей звезды небесные разве не содрогаются они при одном упоминании при одном звуке твоего пугающего имени, мог ли /я молчать или позволить сво/ему языку остаться неподвижным когда ты покидаешь меня как ты делаешь это сейчас когда /я ищу твое черное светящееся лицо твои позолоченные члены твои сильные колени...

Это, конечно, очень красиво. Абсолютный поток сознания, наполненный мощными образами и неожиданными сравнениями и метафорами. По мере погружения рассказчицы (певицы?) в монолог ее возлюбленная трансформируется то в богиню, то в гигантское насекомое, то в хищного зверя, то в гористую местность, становясь таким образом самой землей, самой сутью существования. Вставками в тело своей поэмы автор перечисляет, из чего же состоит лесбийское тело, из того же, что все остальные тела: из кожи, слюны, прочих жидкостей, лучевых и берцовых костей, пищевода, легких, ушных раковин, глазных яблок. В теле возлюбленной не останется ни косточки, ни хрящика, которым не была бы посвящена песнь.

... безумная буду /я коль вознесу громким голосом жалобу на гордую в высшей степени божественную Астарту ту у которой нет начала ту у которой нет конца ту что есть, ту которой не может быть ту которой не будет, Иштар Астарта мо/я вечная возлюбленная /я призываю тебя /я умоляю тебя, //я жажду твоих благосклонных слез как и твоей ярости и твоей жестокости...

Деконструируя тело своей возлюбленной, Виттиг деконструирует язык, на котором исполняет свою песнь. И здесь мне стало ужасно жаль, что я не знаю французского, ведь читай я в оригинале, гораздо больше смыслов этого деконструктивизма стало бы видно. Еще одно произведение, безумно теряющее в переводе! В послесловии объясняется, что Виттиг в первую очередь деконструировала слово я (je), которое весьма двусмысленно. С одной стороны, слово это не обладает гендерными характеристиками, из него не понятно, кто скрывается за "я" - "он" или "она". С другой стороны, язык априори маскулинный, мужской, поэтому принадлежащее этому языку "я" есть не что иное, ка уступка существующему строю. Что есть "я"? Какой опыт оно имеет и как этот опыт донести до других? Как создать такое "я", которое бы не принадлежало уже существующему маскулинному миру и языку? Возможно ли это вообще? В своем поэтическом романе Виттиг разбивает je с помощью /, превращая его в j/e, но может ли разрушение быть созидательным, или созидание придет позже?

... голоса всех моливших тебя были тобою услышаны ты которая создала всех женщин чтобы иметь возможность любить их, мо/я обожаемая появись этой ночью еще раз чтобы мо/и руки коснулись тебя чтобы мо/и ароматы очаровали тебя...

Вообще, весь роман - это сплошной образ разрушения и попытки созидания. Певица разбирает свою возлюбленную и зачастую саму себя на мельчайшие детали-органы, а затем пытается все это поглотить, всосать, переварить, выблевать и вновь познать. Самое интересное, что при всем обилии натурализма, Виттиг звучит не пошло и не противно. Очень любопытный читательский опыт, не похожий ни на что другое.

.../я буду говорить или же /я не скажу ни одного слова будет по-твоему, /я буду петь или же /я буду ждать пока твой голос не польется у тебя изо рта, сам/ая земная сам/ая небесная мо/я высочайшая возлюбленная, благословенно будь твое имя.