5 Постельный режим с книгой

Вирус повального чтения «Петровых в гриппе...» добрался и до меня.

Вопрос о причинах популярности Петровых скоро достигнет масштабов поиска ответов на “в чем смысл жизни”. По сути эти вопросы об одном и том же. Ответ у каждого будет разный. Свой я нашла. Почему Петровы на фоне современной русской (и не только) литературы стали любы моему сердцу, как обожаемый с детства одноглазый плюшевый мишка, стрёмный, но такой любимый? Представьте, если бы на конкурс «Мисс Вселенная» пришла Тося Кислицына в своих валенках и с косичками, то среди всей этой безусловной, но натужной красоты, в которую, разумеется, вложено много труда, стараний, боли и слез, она бы бомбила прямо в душу обаянием такой понятной человечности, таким близким родством, таким точным узнаванием себя, что все красавицы на ее фоне померкли бы, став лишь призрачными химерами надуманной кем-то жизни. Условно говоря, Сальников показывает нам изнанку мира мыслей и желаний, где в каждой длинноногой красавице, жующей спаржу на ужин, сидит такая вот Тося Кислицина, которая мечтает о батоне с вареньем. Сейчас это называется модным словом “инсайт” - скрытая правда, которую все знают, но или не замечают, или не говорят. Она вроде бы очевидна, но на самом деле почти неуловима. Поймать её не проще, чем голыми руками ловить мальков в пруду. Так вот Сальников - бог инсайтов.

Простая на первый взгляд история загрипповавшей семьи с папой-автослесарем, мамой-библиотекарем и второклассником-сыном оборачивается душевным и жутковатым больничным бредом, на который так богата наша жизнь, где новогодние театральные елки для детей - это еще один круг ада Данте, а в городском общественном транспорте полно сумасшедших. Это говорю вам я, та, к кому в автобусе как-то подошел на костылях одноногий мужик и сказал, что я загубила душу дочки, дав ей в руки мобильный телефон, а сама уже давно стала нечистью. Обещал рассказать, как очиститься от скверны, но для начала попросил отключить мобильник, чтобы демоны не подслушивали, и успел накапать на меня из пластиковой бутылки предположительно святой воды. Видимо, ожидал, что моя кожа тут же начнет пузыриться, а сама я свалюсь в корчах к его единственной ноге. Так как же мне не любить Петрову, которой иногда нестерпимо хочется схватиться за мясницкий нож, когда я сама готова была ухайдакать придурка его же костылем? Так что, если кто-то решит составлять списки фанатов Петровых (ну вдруг), запишите и меня, я с вами!