3 Афоризмы эстетика 2, или Кьеркегор писал короче

Умственное и чувственное, критическое и сочувственное, хвалебное и ругательное не всегда получается сочетать. Если нельзя соединить – разделяй. Воспользовавшимся этим принципом, я решил, что рецензия хороша, когда состоит из двух частей.

Часть первая. Для эстетиков
Бесконечное море одиночества и печали вздымается и опускается на страницах этой книги. Читатель вправе выбрать, где ему находиться. Он может нырнуть в волны с головой, может наслаждаться свежестью бриза у края прибоя, чувствуя порой как его достигают капли соленой воды. Может посмотреть издалека, поставить на рабочий стол компьютера (представителя тех самых технических средств, которые так ненавидит лирический герой произведения Пессоа) картинку с девятым валом, выписать пару цитат из книги и забыть. Какой же читатель я? Наверное, я из категории тех нерешительных, которые заходят в море по колено и, неуверенные в своих способностях к плаванию, не двигаются дальше. Будь я наивным читателем Пессоа, я бы немедленно обменял весь мир на билет до улицы Золотильщиков, чтобы получить возможность залезть на верхний этаж к искусству. И, конечно, не нашел бы там ничего. Потому что все искусство, по мнению автора, находится в нас самих. «Все острова похожи друг на друга» – идея, которую многие могут понять, только посетив много морей. Лирический герой книги является мудрецом, так как понял это, не выходя за пределы душной конторы и скромного жилья на третьем этаже. Идеальным читателем Пессоа может быть лишь мечтатель, который прошел тем же путем и пришел к сходным выводам. Я лишь немного потоптался на обочине той дороги, но все же время от времени во время чтения меня охватывали два противоположных чувства: юношеской первой влюбленности (несчастной, конечно) и одиночества слепого старика, "который трудит все тот же замкнутый маршрут", как писал один испаноязычный автор. «Кое-как выводить строки» рецензии не велика заслуга, гораздо сложнее правильно уловить печаль, которой полны строки книги. Пессоа приходит к развалинам снова и снова, но в отличие от Бродского у него здания не достроены изначально. Имеет ли право называться горка кирпичей гордым словом «руины», если строитель не закончил даже кладку? Может ли рассуждать о любви человек, который не зашел дальше мечты о возлюбленной? С эстетической точки – безусловно. Герой смотрит в самого себя и видит мир во всей его красоте. Этого достаточно. И не важно, как мир смотрит на героя. Печаль и одиночество являются небольшой платой за возможность видеть мир внутри самого себя, даже если волны переливаются за края страниц книги, забрызгивая проходящего мимо скептика.

Часть вторая. Для реалистов
Автор говорит, что ирония отличает нас от других животных. Но ему не хватило иронии над самим собой. Он слишком серьезен, от того мое с ним родство мне кажется невозможным. Читатели моего отзыва, вероятно, знают анекдот про человека, который после смерти спрашивает, зачем он жил, и ангел ему говорит, что смысл его жизни был в том, чтобы однажды в поезде передать случайной попутчице соль. Если бы Пессоа хотя бы в шутку придумал нечто подобное, читать его было бы проще. Несерьезное порой очень облегчает жизнь. Читая книгу, очень легко можно почувствовать свое родство с автором, но только на время. Читателю сложно будет полностью принять декларируемую автором уникальность лирического героя, который признает существование подобных ему, но заявляет о наличии у себя «изюминки». Читатель-эстет хочет в это верить, читатель-реалист говорит: «Вряд ли». От уникальности один шаг до эгоизма. Эгоизм героя простителен, любой на его месте был бы таким. Эгоизм автора раздражает, у него болит голова, а страдать должен почему-то читатель. Пессоа говорит, что когда он читает, он чувствует себя свободным. Читатель книги чувствует себя загнанным в мир чужого самолюбия, где единственным отдыхом является чтение красивых изречений, которые автор собрал по примеру Экклесиаста. Но одних их недостаточно, пространство между ними кажется весьма искусственным местом. К тому же текст полон противоречий, Пессоа нередко жертвует смыслом вышенаписанного ради новой красивой фразы. Еще одна вещь, неприятно поразившая меня – неожиданно возникшее к концу произведения морализаторство (не общепринятое) и поучительный тон. Мораль это нечто общественное. Индивидуалист Пессоа рассуждающий о морали мне неприятен. Последним (но не маловажным) недостатком для меня стал объем книги. Много, слишком много лишнего. Кьеркегор действительно писал короче!

P.S. Идея игры для одинокого эстетика-читателя: каждый раз когда в книге попадается слово "непокой" выпивать бокал красного сухого вина. Встречается оно не так уж часто, так что спиться не получится, а вот проникнуться атмосферой книги – вполне.