4.5 Один на всех, и все на одного

Странноватая книга, очень напомнившая мне «Толстую тетрадь» Аготы Кристоф, которая, вероятно, вдохновлялась сей вещицей. Что это значит? А это значит, что читателя ждут тяготы войны, неизбежно сопутствующая им жестокость, деревенское затейничество и широкий спектр сексуальных экспериментов, от содомии до зоофилии.

Главный герой романа, от лица которого ведется повествование – мальчик, во имя безопасности посланный родителями в глухоманскую глушь. Обстоятельства поворачиваются так, что все связи теряются, и ребенок вынужден бродить по деревням, ища себе пристанища. К сожалению, внешность у него для такого времени и места самая неудачная: его принимают за цыгана или еврея, что автоматом делает его обладателем всяческих «достоинств»: он и колдун, и болезни вызывает, и несчастья приносит, и – важно – немцы за него так могут вставить, что мало не покажется. Как следствие, каждый новый «благодетель» ребятенка – какой-нибудь уникум. Либо псих, либо садист, либо все сразу, и это не говоря о том, что все здешние земли вообще напоминают дикий мир Африки. Вот одна деревня – одно племя, – тут такой пакет суеверий, а в следующей совсем другой, причем один другого хлеще, и незабвенный Черный тополь нервно дымит своими листьями в сторонке.

Понятно, что с ребенком происходят пугающие метаморфозы. Быстро одичавший, он впитывает каждую новую несусветицу и пытается на свой лад истолковать этот безумный мир и вычислить в нем хоть какие-нибудь закономерности. Что сложновато, когда тебя пытаются убить дюжиной разных отвратных способов просто потому, что ты не такой, как все, а в перерывах между этими попытками открывают такие стороны жизни, о которых знает не каждый взрослый.

Повествование идет от первого лица и кажется откровенно больным. Не критикую, просто констатирую факт. На самом деле, было бы странно, если бы при описанных событиях из страниц не сочилась психоделическая радуга из грязно-серых тонов с редкими кровавыми вставками. И то, что роман якобы полуавтобиографический, заставляет волосы шевелиться от ужаса. Из разряда «будь я на его месте, сдох бы еще в прологе».

На этом фоне очень странно выглядит момент с приходом красноармейцев. Как будто в уже написанный роман вставили яркую пропагандистскую вышивку. Аляповатое, совершенно неуместное пятно с бравым изложением советского рая, которым молниеносно проникается мальчуган (впрочем, справедливости ради, как и всем остальным, но больно легко коммунизм и любовь к Сталину сметают прежний набор верований). Если бы автор так и закончил, я бы страшно разочаровалась, но он, к счастью, выбрался-таки на прежнюю линию, правда, уже весьма поблекшую и слишком поздно поднявшую новую тему – (не)возможность исцеления после войны и укрощения детей и подростков, для которых насилие во всем своем многообразии стало абсолютной нормой.

Книга мрачная, тягучая, полная уныния и разного рода дичи. Поскольку я к такому давно привычная, не могу не оценить ее достаточно высоко – во многом нереальная, похожая на горячечный бред, увиденный после падения в сточную канаву, она вызывает довольно сильные эмоции и затягивает в свое болото, а на это способно не каждое произведение. Но отдаю себе отчет, что переварить такое без соответствующей подготовки сложно, потому рекомендовать к прочтению не решусь. Такие книги не рекомендуют; их читают, если захотят прочитать.