3 Летучий ирландец

Книга делится на две неравные части - это собственно мемуарные наброски полковника Филипа Вудса, командира Карельского полка, о его пребывании на севере России в составе британских сил интервенции, и эссе профессора истории Университета Ноттингема Ника Барона о Вудсе, его карьере и судьбе. Дизайнер по образованию, солдат и шпион по профессии, авантюрист по склонностям и ымперец, вращавшийся в околофашистских кругах, по убеждениям - информация по нему весьма разрозненная и отрывочная, он часто за спиной у других действующих лиц, и Барон проделал изрядную работу, собирая различные упоминания о нем и его деятельности в Южной Африке, Ольстере, на Сомме, севере России и в Литве (и даже при этом совершенно неизвестно, что Вудс делал в двадцатые). Барон не только описал жизнь британского авантюриста, но и встроил его карельский дневник в более широкий контекст - как перелома веков, так и гражданской войны в России.

Живет Вудс, кажется, в параллельной реальности - русские все время пытаются его убить, устраивают некие весьма театрализованные покушения (которые он, конечно же, так же театрализованно разоблачает), свое начальство тоже пытается от него избавиться - в общем, last man standing. Часто передергивает, ошибается и преувеличивает - то есть врет как очевидец (его ловят на вранье и ошибках как переводчик, так и Барон) - и количество большевиков преувеличивает на порядок, и температура у него зашкаливает и, скажем, не верю, что белые офицеры собирались перебить англичан из пулеметов во время званого обеда: враждебность к англичанам была, но не настолько. И здесь стоит учесть вторую сторону проблемы: мемуары Вудса крайне субъективны - он даже не пытается скрыть своих предубеждений. Отрицательное отношение в британским войскам со стороны белых было по той причине, что на Севере было множество людей, которых сами англичане воспринимали как посредников, но для русских они были представителями короны, и все их махинации и прожекты воспринимались как одобренные Лондоном. Тот же Вудс как раз и был таким посредником и проявил крайне активное участие в авантюрном проекте Британской Карелии, который ни один русский не мог считать чем-то иным, чем попыткой расчленить страну.

Пишет довольно интересно, сдержанный британский сарказм, способность постебаться над всеми - как окружающими, так и самим собой, чувство юмора у Вудса было вполне на высоте, и он даже в официальных докладах и телеграммах не упускал возможности потроллить кого-нибудь. Впрочем, авторский сарказм не всегда очевиден - читаешь, как Вудс пишет про местных музыкантов, а в примечаниях переводчик замечает, что вообще-то в оригинале используются идиомы о сексуальных пристрастиях...

Вудс описывает Россию глазами белого сахиба (что в общем-то не удивляет, поскольку вполне соответствует его воспитанию, образованию и манерам того времени) - красивые здоровые женщины, дикие воинственные мужчины, суровый климат, монашеские ордена, мизерная цивилизация, сокровищницы и тому подобное, что подходит с равным успехом к Индии или Кавказу. К карелам он относится хорошо, с симпатией, постоянно их хвалит, но это скорее отношение как к своей собаке или лошади - с чувством собственного превосходства и культурного высокомерия; в конце он даже забирает одного карельского юношу домой в качестве слуги.

Многие моменты описаны смутно - вот он вроде пошутил, а соль шутки не понятна, иногда целые эпизоды обрываются из-за недосказанности в духе "И тут он мне все объяснил". Автору-то может и объяснили, а кто читателю объяснит? То ли это из-за специфичности целевой аудитории, которая по намекам должна сама сообразить, где посмеяться, то ли автор забыл что-то дописать. Много нарративных дырок - не всегда понятно, с кем воюет Карельский полк - с финнами? немцами? большевиками? Упоминает, например, финского "премьера" Токоя, но ни слова не говорит о том, что Оскари Токой был министром в правительстве именно Красной Финляндии.

Сами по себе мемуары Вудса кратки, сумбурны и поверхностны - из-за массы неверифицируемых и откровенно выдуманных деталей и многочисленных упущений, но благодаря хорошему переводу Голубева (впрочем, не без помарок - например, Фрайкорпс вместо Фрайкор, коричневый медведь вместо бурого), грамотным примечаниям и статье Ника Барона книга становится вполне ценным, хотя и второстепенным источником, важным скорее для карельского краеведения или сборника "Who's Who in Ulster".