4

Бедная, бедная Украина. Сколько флагов в Гражданскую войну полоскалось в её небесах, сколько разномастных войск пылило по дорогам, шинкуя друг дружку в фарш, — тут вам и кайзеровы вояки, и деникинцы, и петлюровцы, и солдаты молодой Красной армии — результат только не менялся, ну прямо как в киноклассике: «Белые пришли — грабят, красные пришли — опять грабят. Куда бедному крестьянину податься?» Хорошо все грабят, с любовью и подчистую, и вот уже вертят измученные крестьяне головами в поисках защитника, избавителя и народного героя. А чем батько Махно не герой?

Подозреваю, что образ батьки у всех, о нём слышавших, сложился яркий, но сильно стереотипный — нечто лихое-удалое-полупьяное, во главе орды таких же приспешников носящееся по степям Украины и Кубани, попеременно машущее шашкой и строчащее из пристроенного на тачанке пулемёта. Неудивительно — то, что в какой-то момент сложившийся в литературе и публицистике образ исторического лица перестаёт этому самому лицу соответствовать, общеизвестный факт, хоть у Гриши Распутина спросите. Не избежал такой судьбы и Нестор Иванович, и если б не был он кремирован, то, вращаясь в домовине при каждой порции клеветы в свой адрес, давно бы пробурился на родину.

Автор этой книги попытался если не реабилитировать батьку, то хотя бы очистить его имя от налипшей жёлтой шелухи. К своим источникам Сергей Семанов подошёл очень ответственно, исключив из их числа не заслуживающие доверия писульки. С одной стороны, следствием такого подхода стала порой слишком скупая и обрывочная информация (особенно о детских и юношеских годах Нестора Ивановича), с другой стороны — той информации пожалуй что можно доверять.
И да: ничего «жареного» в книге нет.

Об одном источнике нужно сказать отдельно: это родственницы Махно — жена и дочь, с которыми автор встречался лично. Безусловно, вряд ли их можно считать беспристрастными, но они всё равно остаются ценнейшими свидетелями. Галина Андреевна ещё и дневник вела, и часть его даже сохранилась, несмотря на войну, эмиграцию и лагеря. В воспоминаниях как на ладошке не только сам Махно, но и суровая жестокость того времени, в котором людям так не повезло родиться. Вот один из подручных Махно мнётся, не зная, что ему делать с провинившимся товарищем, и женщина — женщина! — равнодушно бросает: «Стреляйте, раз он не понимает». Вот в дневнике опись череды событий, и почти буквально через запятую — бесчисленные трупы и первые весенние цветы, весёлая поезда в телеге с возницей-хохмачом и снова убитые люди, расстрелянные и зарубленные, но куда как больше эмоций у автора дневника вызывают таки цветочки, синее весеннее диво. А убитые так, — привычная уже деталь пейзажа.

Автор немного (или много) симпатизирует Махно, временами старается его оправдать и иногда даже лукавит, что особенно заметно в описании сложных отношений батьки Махно и алкоголя. Но если автору поверить, предстаёт перед нами Нестор Иванович порывистым и горячим человеком (одна сцена знакомства с будущей женой чего стоит), и в то же время хитрым и предусмотрительным, легко избегавшим расставленных врагами ловушек, хорошим тактиком и организатором, идейным анархистом, ага, — со своим понятием о справедливости. Если честно, даже немного жаль, что не сложил он лохматую голову в степях Гуляйполя, а тихо истаял в эмиграции.

Язык книги добротный, «советский», а повествование осторожное, аккуратное и бережное. Чувства наши автор щадит: нигде, ни в одной строчечке нет кровавых, тошнотворных подробностей творимых в Гражданскую войну зверств. Только в самом конце прорывается волна ассоциаций, когда автор, пришедший на рынок с невиннейшей целью — дыньку прикупить — видит на прилавке пирамиду из бараньих голов и, как говорится, нахлынуло. А потом уже и сами дыни видятся ему отрубленными человеческими головами. Поварился человек в кошмаре, готовя публикацию, и спасибо, что нас не окунул в воронку Ада-´18.