4 К истории возникновения мазохизма.

На мой взгляд, есть нечто глубоко символичное, что такой писатель, как Леопольд фон Захер-Мазох родился именно во Львове, то есть на стыке двух культурных традиций, двух литератур... Родоначальник "мазохизма" (при этом я имею в виду в литературном аспект этого явления) черпал вдохновение и в русской литературе и в западной культуре.

Тема маленького и даже нарочито унижаемого человека видна в «Венере в мехах» просто невооружённым взглядом, где в роли такового начинает выступать Северин фон Куземский, начиная свою службу Ванде под псевдонимом Григория.
Важнейшим компонентом этого демонического сплава становится западная идея христианских мучеников, терпящих унижения и истязания во имя своей безграничной любви.
Третий компонент, традиционно упускаемый современным поверхностным взглядом, это, конечно, идея служения, в чём-то рыцарского, в чём-то самоумаляющего служения прекрасной даме, идея поддержания этого культа и личности прекрасной дамы на недосягаемой высоте, на такой высоте, которая выносит самого влюблённого за платонические скобки. Это и канонический пример Данте и Беатриче, Петрарки и Лауры...
Но вот когда эта бесплотная Прекрасная Дама становится вдруг вполне осязаемой, становится властной и жестокой, но от того не менее любимой. Вот тогда-то и появляется гремучая, противоречивая и невозможная смесь по имени Ванда фон Дунаева. (В самом романе приводилось несколько примеров подобных образов деспотичной и властной женщины, я их не запомнил. В памяти остался лишь образ Манон Леско).

Такова краткая предыстория происхождения главной идеи, привнесённой в мир Леопольдом фон Захер-Мазохом — писателем, в общем-то, довольно примитивным, писателем ограниченных дарований и низкого полёта. Писателя даже в самых высоких своих проявлениях сумевшим оставаться пошляком самого дурного пошиба — пошляком стыдящимся, краснеющим... Тот же маркиз де Сад в отличие от него обладал чувством юмора и является выдающимся философом, это своеобразный Малевич эротической литературы, разом её перечеркнувшим и своим творчеством выразивший.
Мазох — фигура гораздо более ограниченных дарований, он пытался говорить о чувствах, пытался быть сентиментальным, но от этого всё им говоримое становилось лишь более лживым и смехотворным.

Однако, за всем этим стоял один образ, маячила одна важная, значительная идея, подмеченная и выраженная так ярко и явно только им... Это доведённый до абсурда образ любви, попирающей своего носителя, отвергающий во имя предмета своего обожания. И это пренебрежение самим собой, как и некое извращённое удовольствие от унижения, от того, что тебя отвергают, это всё чрезвычайно важно. По силе и значимости данный образ сравним для с образом Фанни Прайс из романа Моэма «Бремя страстей человеческих».
Помимо этой идеи Леопольд ничего нового в мир и не привнёс, но и этого, на самом деле, более чем достаточно.