4

Дорога-Мандала – это такое место, где японцы ждут Годо. Единственное отличие японского Годо (здесь его зовут Якуси) от европейского: он не придет завтра, он приходил вчера.

Само место, как утверждает Масако Банда, действительно существует: «сумрачная лесная дорога» расположена у подножья горы Татэяма в префектуре Тояма. Вот только путешествие по Дороге-Мандала осуществляется не в пространстве, а во времени, точнее - в трёх временах одновременно. Начинается история примерно в 2001 году, когда молодая семейная пара, Асафуми и Сидзука, потеряв работу в Иокогаме из-за экономического кризиса, возвращаются на родину мужа и селятся в доме покойного деда Асафуми - Рэнтаро. Во время уборки Сидзука находит в кладовой Реестр постоянных клиентов Рэнтаро (дед Асафуми был разносчиком лекарств), составленный в 1947 году.

Такие «реестры постоянных клиентов» считались важным достоянием среди продавцов лекарств. В них записывались адреса и имена постоянных клиентов, которым доставлялись лекарства, состав семей, объёмы и суммы предыдущих сделок.

В условном прошлом Рэнтаро обходил места вдоль Дороги-Мандала в поисках новых клиентов. В условном настоящем Асафуми собирается повторить маршрут деда, проверить, сохранились ли дома, отмеченные в реестре, и попробовать заключить новые сделки. На Дороге-Мандала Асафуми встречается с Рэнтаро в условном будущем, в котором человечество находится на грани выживания после экологической катастрофы.

Впрочем, в другой действительности ничего подобного не происходит, а всё описанное – только сон наяву Саи, незаконной жены Рэнтаро. И нужен он для того, чтобы разбудить жену Асафуми Сидзуку.

— А тебе удалось завладеть мужским сердцем? — спросила женщина. Голос был невнятный, но слова различимы.
— Что? — переспросила Сидзука. Вопрос прозвучал как во сне.
— Отразила ли ты мужской клинок? — снова спросила женщина.

Для «Саи из Юго-Восточной Азии», прошедшей через японский бордель, война не закончилась 15 августа 1945 года. Сая выжила для того, чтобы отомстить. Но оказалось, что мстить некому. Война не закончилась и для японцев: для Тами, забеременевшей от солдата-американца («если я рожу полукровку, меня всю жизнь будут называть проституткой, обслуживающей американцев»), для бывших солдат: Охары, воевавшего на китайском фронте («Я сносил головы врагов, связывал китайцев проволокой и, облив бензином, сжигал их! Засаживал в девок свой член! Разрубал тела мечом, сдирал кожу! Я всё это делал! Делал! Делал — что тут дурного?») и Тасиро, служившем на Филиппинах («женщины цеплялись за грузовик, умоляли взять их с собой… Я до сих пор вижу их глаза. Фельдфебель отрубал им мечом руки, хотя и спал с этими женщинами. Отрубленные запястья до сих пор стоят у меня перед глазами!»), для оставшихся жителей Хиросимы и Нагасаки («они лысеют, у них горлом и носом идёт кровь, у матерей, попавших под тепловой удар атомного взрыва, рождаются дети-уроды»). Существует ли лекарство, которым можно вылечить переживших войну? Есть ли такая лекарственная трава, которая избавляет от воспоминаний? А от гнева и ненависти?

Когда переполняемая ненавистью Сая приехала в эту страну, она столкнулась с японцами, отчаянно пытавшимися выжить в условиях послевоенного хаоса. Среди этих улыбчивых и мягких людей не было искажённых злобой лиц японских солдат времён оккупации. Образ врага растворился в воздухе, и Сая перестала понимать, на кого направить свою ненависть.

Считается, что главный инструмент человека в борьбе за существование – интеллект. Но возможно, что интеллект - только следствие, а причина – данное человеку знание о смерти. Человек живёт в ожидании смерти. И именно неотвратимость и неизбежность конца заставляет человека добиваться длительности и устойчивости того, что для него ценно. И тогда гнев и ненависть превращаются в любовь и нежность. Но как же трудно даётся человеку такое превращение!