4 О скитаниях вечных, о зиме и о святости

Вот Торгни Линдгрен, а вот его «Шмелиный мёд». Что это такое? Честно скажу, о шмелином мёде я раньше и понятия не имел.

Что такое шмелиные медки? — спросила она. Шмелиные гнезда в земле, — пояснил он, — мешки, наполненные медом, кули, из которых выдавливают мед, мед и больше ничего.

Это как чья-то маленькая жизнь, и больше ничего. А много ли вы знаете о житии святых, спрошу я вас? Святые – это вам не какие-нибудь зловредная горгулья.

Святая Этельреда осталась нетронутой в двух браках, рассеянность мешала ей испытать окончательное слияние, концентрированная, чуть ли не судорожная рассеянность оберегала ее девственность. Когда казнили святого Мефодия, он, казалось, даже не обратил внимания на это обстоятельство, его отрубленная голова продолжала проповедовать присутствовавшим там язычникам.

Вот Катарина, проповедница. Она вещает о юродивых и шутах. Катарина, посланная Богом. Куда посланная? Туда, где нет ни бога, ни милосердия. Катарина – эдакая современная святая. Святая Катарина – звучит неплохо. Что делают святые? Облегчают страдания. А есть тут те, что нуждаются в помощи? Найдутся. Но заслуживают ли они её? Сложно ответить на этот вопрос. Пусть на него каждый отвечает сам и для себя. Впереди много таких вопросов – Торгни Линдгрен задал обильную пищу для ума. Он хорошо рассказывает. «О бытие Святой Катарины и о смердящем теле» - так можно было бы назвать историю, если бы Катарина в самом деле была настоящей святой.

Тело — самая что ни на есть естественная вещь в мире, оно существует и делает свое дело, даже если о нем совсем не думаешь.

Вот Хадар, он – живая несуразность. Он разлагается. Страдает, стало быть. Не иначе как божьим промыслом явилась к нему Катарина. Если бы ни она, не о чем было бы и говорить. Сказано, что если не придёт герой, не будет и подвига. Ещё говорят, что нет человека, нет и проблемы. Но не будь проблем, не о чем было бы и писать, верно? Не только Линдгрену, но и вообще всем. Не о немытых горгульях же писать, в самом деле.

Герои легенды заражают окружение своей репрезентативностью, и ландшафт тоже становится суррогатом.

Катарина пишет книгу о святом Кристофере, о его цельности и многозначности. Она действует, как положено писателю. Многие, чтобы повысить достоверность своих книг, проделывают то, о чём пишут. Такой вот интересный способ показать кусочек жизни святого, оказавшегося посреди снежной пустыни, но не поддавшегося страху. Человека, поднявшегося над мирской суетой. Человека, чье призвание – в великом служении.

Только свинина не дает нам упасть. Кроме свинины, на свете нет ничего надежного.

А что не даёт упасть святому? Несложно выполнить одну просьбу. Пять, десять – не слишком сложно. Выполнять просьбы день за днём, не просьбы даже, а намёки улавливать, а потом утопать в снегу, копаться в замёршей земле, вдыхать вонь гниющего тела, терпеть характер, скверный, как у горгульи… Святой Кристофер, наверно, одобрил бы.

Обычно он плевал себе под ноги и говорил: «Изыди, Сатана, изыди, Сатана!»

Чтобы облегчить боль, милосердия надо совсем немного. Равнодушие тут более полезно. Чтобы руки не опускались от бесполезности действий. Так – испокон веков – работают врачи. Иначе нельзя, растратишься быстро, сгоришь, и никто не вспомнит о тебе. Нет, всё-таки равнодушному тут делать нечего. Отстранённость – вот что нужно. Обладал ли ею святой Кристофер, проведший жизнь среди прокажённых – вопрос открытый.

Будем жить медленно, как бородатый лишайник.

Быть кротким и послушным, безропотно выполнять свою миссию – вот то, что должен делать святой. Иметь выдержку и терпение, не поддаваться эмоциям, не гневаться, не терзаться сомнениями – вот как должно вести себя святому. Очень интересно наблюдать за святым со стороны – и не сдерживать эмоции!

Ты как корневище восемнадцатимиллиметровой сосны.

Но святой никогда не назовёт себя святым, для себя он – вполне обычный человек. Поэтому сам Линдгрен избегает личных оценок, однако же даёт возможность каждому примерить на себя эту роль – и прочувствовать её как следует.

Таковы они, шмелиные медки. Мёд, и больше ничего. Сладкий, вкусный, но быстро кончается. Такова и человеческая жизнь – состоит из сбора медков, а потом кончается. Такова и книга Торгни Линдгрена. Философия жизни, философия умирания, философия выгребания шмелиных медков.