4.5

Мопассан был моим первым. Ну, первым классиком, конечно, если не считать школьные года. Так что именно с него началось мое увлечение классикой, и с ним же пришло осознание того, что классика - это не занудство от мужиков в кудрявых париках, а интересное, и зачастую полезное, чтение, в процессе которого можно сопоставить свою жизненную ситуацию с книжной и, возможно, применить прочитанное к себе, решить какие-то свои жизненные проблемы. Или наоборот ни в коем случае так не делать. Итак, первым был "Монт-Ориоль", теперь пришла очередь "Жизни".

"Жизнь" - книга про жизнь, как это ни странно. Мопассан представляет нам молодую девушку, только что вышедшую из стен монастыря и по настоянию отца ни хрена не знающую о жизни, о людях. Жанна - чистый лист. Она возвращается домой, проводит какое-то время с родителями, и, вполне естественно, встречает приятного молодого человека, в которого тут же влюбляется, с наскоку. И через три месяца выходит замуж. Замуж оказался жмотом, практически насильником, знатным манипулятором, изменщиком и владельцем всяких прочих достоинств. И Жанна попала. Из замужа хода нет, приходится терпеть, что взяла. Терпеть очень сложно, и многие разные мысли лезут в голову, но у Жанны пока еще много сил, есть любящие родители, может быть будет ребенок, в общем, возможны всякие пути к отступлению, и пока еще все складывается неплохо, девушку можно уважать за ее решения в этот момент.

Но "вторая часть" романа - это полный трэш. Как в несчастной скучающей нелюбимой девушке, которой абсолютно нечем заняться в своем поместье, прорастает гиперопекающая мамаша, - это страшное зрелище. Жанна по сути сама угробила своего единственного сына, и это так часто встречается в жизни, что упаси меня боже от такой судьбы. И всех упаси. Из сына она сделала смысл жизни, поместила его в Красный угол и практически молилась на него. На месте Поля я бы сбежала намного-намного раньше. Но ему бегство не помогло. В гибели Поля виновата Жанна, в гибели Жанны - отец. Так получается. Цепочка утраченных надежд. Просто экзистенциальный ад. А на вид такой простенький роман, как будто женский. И даже обманчиво легкий язык поддерживает такое впечатление, слог Мопассана просто не замечаешь, об него не спотыкаешься, он есть как основа книжного бытия. Будь то описания природы, а их много, действия, страдания, диалоги - все естественно и натурально.

Советовать нехорошо, но если очень хочется, то можно. Так что советую Мопассана тем, кто боится приближаться к классике, как когда-то я, ибо что могут знать давно умершие дядьки в напудренных париках и с гульфиком?