4

Вот и у меня такая нужда появилась сейчас (иначе, как объяснить то, что я пишу рецензию в такое время?!). А говорить (точнее, исповедоваться) я буду с нашим дорогим Братом Михаилом.
Святой Брат Михаил, я так и не попала на исповедь к Вам, хотя Вы приглашали меня ещё несколько месяцев назад, когда я только-только стала капитаном. За это время слишком много всего накопилось на совести моей. Разрешите же мне хоть здесь и сейчас самую малость облегчить её.
Святой Брат Михаил, я согрешила! Каюсь. Лишь дочитав книгу до середины, я вспомнила, что когда-то давным-давно уже читала её. Да, точно, припоминаю этих неизлечимо больных, враждующих друг с другом братьев. Но когда поняла, что уже читала это, было слишком поздно браться за новую книгу.
Также вынуждена покаяться, что совершенно не помнила ни сюжет, ни, тем более концовку книги. Хотя, вынуждена признаться, она весьма предсказуема.
Брат Михаил! Я очень боюсь признаться, но, когда я впервые встретилась с этим произведением, видимо, я совершила самый непростительный для книголюба грех: я бросила книгу так и не дочитав её. Но поймите меня: она лишена всякой динамики, а я, будучи тогда молодой и неопытной, судила о книге по сюжету её, совершенно не оценивая по достоинству её внутреннюю красоту – а именно стиль автора. Да и как несмышлёной девочке могла понравиться книга, в которой столько гадостей: во время чтения я так и ощущала этот тошнотворный запах, исходящий от заживо разлагающегося больного раком Хадара, чётко представляла волдыри на теле Улофа. Ну не для детского, еще неокрепшего ума это информация, Брат! А как же быть с тем самым моментом, до ужаса грешным и отвратительным, который бы точно нанёс непоправимый вред девчачьей психике (я про тот, с рукоблудием)? Да после него я бы к представителям сильного пола ближе, чем на пять метров не подходила!
В своё оправдание могу сказать, что только сейчас я могла оценить книгу по достоинству. Книга полна просто шикарных цитат: в мою коллекцию попало около трёх десятков, хотя это самое маленькое произведение, что довелось мне прочитать в рамках нашего долгого паломничества.
А всевозможные «авторские штучки», как, например, то, что иногда речь героев передаётся от первого лица, а потом, в том же диалоге, мы уже слышим их через призму сознания Катарины в третьем лице.
А сколько символов-то в книге! Куда не ткни – попадёшь в них. Одно название чего стоит (здесь я снова вынуждена покаяться: я ведь понятия не имела, что шмели и правда дают мёд, а соты находятся под землёй): сокровище в том месте, в котором ты его меньше всего ожидаешь найти.
Интересен, хоть и не уникален, ход с книгой в книге. Главная героиня пишет произведение, посвященное святому Кристоферу, которому в последствии и уподобляется: она не только ухаживает за больными чужими ей людьми, но и остаётся с ними до самого конца. И тут возникает справедливый вопрос: а кто же она, Катарина – святая, пришедшая в жизнь двух умирающих стариков, дабы облегчить их быт и совесть в последние дни (недели? месяцы?) их жизни, или же сама смерть (ведь именно её слова приводят, пусть и к неминуемой, смерти братьев)?
Но не буду Вас больше томить своей исповедью, Брат Михаил, ведь длинная и скучная рецензия тоже грех, поэтому на сим распрощаюсь с Вами, сказав напоследок лишь то, что не знаю, кому посоветовала бы книгу. Разве что любителям герменевтики, обожающим искать в текстах символы.
Ещё раз простите меня Святой Брат!
Всегда Ваш,
грешный капитан Монитора DzeraMindzajti