5 Это просто жизнь...

Я все старалась добыть из медузы пеструю звезду. Я набирала в носовой платок целую кучу этих тварей, приносила их домой и аккуратно раскладывала на балконе, когда там было солнце, чтобы они испарялись… – ведь звезды-то должны были остаться! Как бы не так… придешь посмотреть, а там только большое мокрое пятно и пахнет прелыми водорослями.

Вот и добралась я наконец-то до Томаса Манна, от которого почему-то бегала еще с университетской скамьи. Хотя, может, оно и к лучшему. Не уверена, что тогда смогла бы оценить по достоинству столь грандиозную семейную сагу. Кто знает, конечно, но все же я рада, что прочитала ее сейчас, когда уже раскусила прелесть этого жанра.

Повествование охватывает собой почти весь 19 век, четыре поколения семьи коммерсантов-бюргеров, проживающих в одном небольшом городке на севере Германии. Рука об руку мы пройдем с ними от славы, богатства и полного расцвета до забытья, обнищания и упадка. И, хотя речи о счастливом конце никогда не шло, мне все равно очень хотелось, чтобы у них все было хорошо. Редкий случай, когда большая часть героев пришлась мне по душе. Не увидела я в них порочных людей, которым стоит расплачиваться за нечто содеянное. Обычные зажиточные горожане со своей моралью и понятиями о чести. Тут скорее жизнь, которая движется по кругу и не стоит на месте. Одним она приносит удачу практически из ничего, другим не дает удержать даже то, что имеешь. Грустно, тоскливо даже, но обыденно и жизненно, ничего сверхъестественного.

Первое поколение, с которым мы познакомимся лично, это Иоганн Будденброк и его жена Антуанетта. В меру циничные, в меру жесткие, любящие жизнь и деньги. Иоганн сколотил состояние и превратил основанную его отцом фирму в процветающее предприятие. Он твердо стоял на ногах, имел нерушимые принципы и прожил вполне себе счастливую жизнь.

Второе поколение - это еще один Иоганн, сын предыдущего, и его жена Бетси. Уже более мягкие, но при этом гораздо сильнее чем их родители замороченные религией. Напряженная работа на семью и на фирму (что для всех Будденброков в принципе одно и тоже) дается этому Иоганну гораздо большим трудом и нервами. А промахи и неудачи, которые, как известно, случаются у всех, одних закаляют и учат, других подрывают и мучат. И Иоганн относится уже к последним. Он частенько сомневается в правоте своих поступков, неприятности, которых пока все же не так уж и много, загоняют его в могилу гораздо раньше чем его отца.

Третье поколение - это дети Иоганна - Томас, Христиан, Антония и Клара. На них сосредоточена большая часть всего повествования, с ними мы будем "от колыбели до могилы".

Клара - поздний болезненный ребенок, замкнутая и строгая, не умеющая веселиться, она найдет радость лишь в религии.

И, как в противовес ей, Христиан - клоун и фигляр, театрал и бабник, неудачник и позер. Не люблю таких людей. Хочешь жить по своему, своей головой, а не так как принято в семье? Тогда будь добр и на семейные денежки не поглядывай! Я считаю, тут все справедливо, каждый сам делает свой выбор, везде есть свои преимущества и недостатки, а вот и рыбку съесть, и на люстре покататься не получится. Надо сделать выбор и жить уже так, как решил. А он как фекалии в прорубе, уж простите. Я вообще не создан для коммерции, но дайте мне в счет наследства еще денег. Я хочу жениться на шлюхе, но не женюсь пока не помрут родители, а то останусь без бабла... Крайне неприятный для меня человек и как по мне, итог его жизни вполне закономерен.

Томас - старший сын, наследник. Он изначально знал, какая на нем лежит ответственность и он ее принимал, от отказался от любви в угоду семье, он жил фирмой и для фирмы и не его вина, что настали новые времена, когда старые правила ведения коммерции, в которых он воспитан, перестали приносить доход. Он не пропил, не прогулял, не растранжирил фирму, он просто не смог перейти на новый уровень, это далеко не всем дано. Зато он ясно и четко увидел, что его сын уж точно ничего хорошего фирме не принесет и не стал мучить ребенка. Честно говоря, этим решение он меня сильно и приятно удивил, я думала, он до последнего будет настаивать на том, чтобы Ганно стал его преемником, хоть он на эту роль и не подходит абсолютно.

И наконец, моя любимица Антония, Тони. За нее я больше всех переживала, ей больше всех желала счастья, хотя бы уже и под конец жизни. Чем-то она напомнила мне еще одну мою любимую героиню - Скарлетт О'Хару. Снова вроде как неприятные и отрицательные черты характера должны меня отвратить, а происходит с точностью до наоборот. Она высокомерна (она же Будденброк! Как иначе?), преданна семье (готова ради нее наступить на горло собственным чувствам), не сказать, что сильно умна, скорее есть в ней какая-то жизненная женская хитрость; не сказать, что прям красавица, но свежа и симпатична, что-то в ней притягивает мужчин. Вот только с последними ей всю жизнь не везло. Как задвинула она свою первую искреннюю влюбленность, так и не было ей счастья. Мне нравилась ее манера не унывать, воспринимать все искренне и как-то даже инфантильно местами, радоваться от всей души, рыдать будто наступил конец света и строить планы на будущее с одинаковым рвением и в 20, и в 50 лет.

Желудок ее оставлял желать лучшего, но на сердце у нее было легко и свободно, – она даже сама не подозревала до какой степени. Никакая невыговоренная боль не точила ее; никакое скрытое бремя не ложилось тяжестью на ее плечи. Поэтому и воспоминания прошлого не были для нее мучительны. Она знала, что ей пришлось испытать много дурного и горького, но ни усталости, ни горечи не чувствовала; ей даже с трудом верилось, что так все и было. Но поскольку уж это прошлое было общеизвестно, она использовала его для того, чтобы им хвастаться и говорить о нем с невообразимо серьезной миной.

Четвертое поколение - это Эрика и Ганно. Эрика - дочь Тони от первого брака, тихая, скромная, обреченная на такую же тихую и скромную жизнь, как-то о ней и сказать нечего. Ганно - сын Томаса, последний Иоганн Будденброк в роду. Тихий, болезненный, плаксивый мальчик. Залюбленный, зацелованный, воспитанный одними женщинами он не мог не то, что встать во главе фирмы, а даже во главе собственной жизни. Влюбленный в музыку, он даже ей не планирует заниматься в своей жизни, ведь с концертами надо разъезжать хотя бы по стране, а сама мысль об этом его пугает. Он не создан для жизни, он не держится за нее, а к чему это приводит, я думаю, ясно без слов... Славный сильный род угас, уступил место новым более хватким, более цепким, более жизнеспособным. Но и на их место когда-нибудь придут новые люди и на место тех и так бесконечно. Это закон жизни. Вроде бы все понятно, да и ничего прям уж трагического не произошло, а на душе все равно тоскливо, как говорится, жизнь - тлен.