4.5

Страшно читать позднюю книгу любимого писателя. Страшно разочароваться, заскучать, почувствовать себя безнадежно взрослым, залиться неловкостью за автора. Тем более что у меня уже есть пара "нелюбимых" крапивинских книг ("Алые перья стрел" и "Полосатый жираф Алик"). "Бабочка на Штанге" любимой не стала, но и в нелюбимые ей ни за что не попасть. Она не самая яркая, не "открытие", правда, и "закрытием", как автор, я ее не называла бы.

Где-то читала, что детское произведение не может быть динамичным без надлежащего антогониста. И действительно, никакого антогониста в книге нет, вообще никакого отрицательного персонажа. И динамической книгу назвать сложно, хотя острые эпизоды под конец появляются. Книга почти бесконфликтная, утопически солнечная, исключительно летняя. И все-таки она не скучная! Она позитивная, как мультфильмы Миядзаки. И хотя мое детство с каждой новой крапивинской книгой все дальше, я по-прежнему могу туда вернуться через текст, вспомнить то (кажется, даже тактильные ощущения), что казалось забытым вконец.

На окраине каникулярных радостей слышится эхо взрослых проблем: дети без присмотра, которые радуются растворимой лапше; супружеская измена; рак; несчастный случай; ссора на пустом месте между близкими друзьями... Тени, которые погладят наших героев, но не ранят.

Знакомые крапивинския темы свободы совести, дружбы, параллельных пространств, бытовой будничной магии. Как мило, что в наши дни эта магия может проявиться через рингтон мобильника, через компьютерную игру, это так естественно обыграно.

Как здорово, что и сам Крапивин, оставаясь близким детям, их психологии, не остался в своем "пионерском" времени (правда, он никогда там и не был, опережая на десятилетия), но преображает уже наш окружающий мир.

Па-беларуску...

Тут...

Страшна чытаць познюю кнігу любімага пісьменніка. Страшна расчаравацца, засумаваць, адчуць сябе безнадзейна дарослым, заліцца няёмкасцю за аўтара. Тым больш што ў мяне ўжо ёсць пара "нелюбімых" крапівінскіх кніг ("Алые перья стрел" і "Полосатый жираф Алька"). "Бабочка на штанге" любімай не стала, але і ў нелюбімыя нізавошта не патрапіць. Яна не самая яркая, не "адкрыццё", праўда, і "закрыццём", як аўтар, я яе не называла б.

Недзе чытала, что дзіцячы твор не можа быць дынамічным без належнага антаганіста. І сапраўды, ніякага антаганіста ў кнізе няма, увогуле ніякага адмоўнага персанажа. І дынамічнай кнігу назваць складана, хоць вострыя эпізоды пад канец з'яўляюцца. Кніга амаль бесканфліктная, утапічна сонечная, выключна летняя. І ўсё-такі яна не нудная! Яна пазітыўная, як мультфільмы Міядзакі. І хоць маё дзяцінства з кожнай новай крапівінскай кнігай усё далей, я па-ранейшаму магу туды вярнуцца праз тэкст, успомніць тое (здаецца, нават тактыльныя адчуванні), што падавалася забытым дашчэнту.

На ўскрайку канікулярных радасцяў чуецца рэха дарослых праблем: дзеці без нагляду, якія радуюцца растваральнай локшыне; сямейная здрада; рак; няшчасны выпадак; сварка на пустым месцы між блізкімі сябрамі... Цені, што пагладзяць нашых герояў, але не параняць.

Знаёмыя крапівінскія тэмы свабоды сумлення, сяброўства, паралельных прастораў, побытавай будзённай магіі. Як міла, што ў нашы дні яна можа праявіцца праз рынгтон мабільніка, праз кап'ютарную гульню, гэта так натуральна абыграна. Як здорава, што і сам Крапівін, застаючыся блізкім да дзяцей, іх псіхалогіі, не застаўся ў сваім "піянерскім" часе (праўда, ён ніколі там не быў, апярэджваючы на дзесяцігоддзі), але пераўтварае ўжо наш вакольны свет.