5

Книга, ставшая скорее идеей, именем нарицательным, чем литературой. Книга, в которой, пожалуй, даже преступно будет искать художественные достоинства, хотя они и имеются. Просто потому, что это книга, которая не была таковой. Которая стала таковой по смерти автора строк. Личный дневник обычной девушки в одни из самых страшных дней в мировой истории. Эту книгу можно было бы читать как любопытное повествование, взгляд очевидца на жизнь евреев, спасающихся от зверств гестапо, любопытно, каким образом подросток переносит вынужденное заточение, как складываются отношения нескольких семей в одном пространстве... Все это могло бы быть забавным и любопытным если бы... Если бы мы не знали еще начиная читать эту книгу, что изо всех ее героев в живых остался только отец автора.