5

Я лицезрел, как увядала девочка, как терзали ее недоступные мне мысли. Только непроницаемый купол, которым отгородилась она от мира сего, был доступен взору каждого. В тот день, когда я впервые увидел страдания бедняжки, я твердо решил, что должен помочь, во что бы то ни стало.

«Грустишь, милый друг?» - спросил я, переступив порог ее комнаты. Девочка обернулась и еле заметно кивнула. «Что ж, подмигнул я, — есть у меня кое-что для тебя!».
Ребенок кротко взирал на меня, личико не выражало никаких эмоций.

«Пошли со мной? - предложил я, — обещаю, будет интересно.»
Девчушка заерзала на кровати.
«Вверь себя необъятным границам своего сердца, окажи мне доверие и возьмись же за мою руку!» - произнес я.
«Давай же, — мысленно твердил я, — доверься мне!»
Вздох облегчения вырвался из моей груди. Девочка, осторожно ступая, подошла, и детская ладошка крепко ухватилась за мою кисть.
Ободряло то, что дитя, казалось, почувствовало энергию света, излучаемую мной, а это уже немалое достижение.

Мы очутились в центре Эфиопии, в городе Аддис-Аббеба, около незнакомого девочке здания. Сказать по правде, все здесь ей было незнакомо.

«Это госпиталь Миссии» - сказал я.
Кого только не принял госпиталь под свое крыло... Какое количество судеб пересеклось в нем… Сколько тайн он в себе хранит…

«Гляди, — торжественно произнес я, — входит в госпиталь два человека, а выходит целых четыре!».
Девочка заворковала от умиления (хороший знак), увидев молодого человека и девушку, которая на руках держала два крошечных свертка, младенцев, щебетавших по-птичьи, и, видимо, прекрасно понимающих друг друга.

Вместе с девочкой мы вошли в госпиталь.
«За этими стенами кроется многое, дитя мое» - прошептал я.
«Стань тенью, слейся с целым миром, заключающимся в этом небольшом здании!» - наставлял я ее.
«Чувствуешь мягкие нотки настоя полыни? Пропусти через себя все увиденное, все запахи, чувства, эмоции, жизни людей, откройся миру!» - продолжал я.

Я присел вместе с ней на скамейку, стоящую недалеко от входа. «Что ж, она готова!» - подумал я.

Я щелкнул пальцами, огромное количество людей на высокой скорости замелькало вокруг нас.

*Щелк*
Я нашел то, что мне нужно.

Людей стало меньше, их шаг замедлился.

«Я хочу тебе поведать одну историю... О сестре Мэри и докторе Стоуне, об их детях — сиамских близнецах Мэрионе и Шиве, о Хеме и Гхоше, о Геннет... - я запнулся, — знаешь, давай по порядку, здесь невозможно выделить главных героев, это отнюдь не выдуманная история, жизнь каждого драгоценна, важна и необъятна.»

По мере продвижения повествования, я увидел ту, настоящую девочку, она чутко переживала каждый момент, сливалась с героями воедино, боялась шевельнуться, лишь бы не спугнуть мир, который распахнул свои объятия пред ней. Заметил я и то, что купол начал слабеть.
Ей казалось, что она все время была рядом с сестрой Мэри, чувства ее сменялись словно она играла с калейдоскопом: она то восторгалась, то плакала, то смеялась или кричала — она переживала происходящее вместе с Мэри.
Когда сестре Мэри и сестре Анджали, двум юным монахиням-медсестрам, назначили неожиданное путешествие в Африку, мы были рядом.
Обе монахини сели на корабль и поплыли по назначению.
Что приключилось дальше? Буря, буря эмоций поглотила меня и это славное дитя.
Через какие только страшные испытания не прошла Мэри перед тем, как добраться до берега. Но был и лучик света в тот темный час — она встретилась с доктором Стоуном.

Признаюсь, я как мальчишка, с замиранием сердца, переживал все это, будто впервые.

Я уже давно замолк и дал всему идти своим чередом.

Обстановка, герои, многое изменялось с каждым нашим шагом, но мы как слепые котята продолжали брести за нашей проводницей Мэри.

Даже при родах сестры Мэри девочка не замерла, она всеми силами пыталась помочь девушке, к которой пропиталась нежными чувствами. Здесь, впервые, и проявились ее сильные стороны.

Как жаль, что в тот час мы ничем не могли помочь. Мы были тенями.

При рождении близнецов девочка неустанно следила за малышами, хотя, по правде, о них было кому позаботиться, да и помочь в случае беды она бы была не в силах.

Она взрослела вместе с мальчиками, переживала первые юношеские разочарования, радости, открытия.
Восхищалась тем, что Шива и Мэрион были одним целым, слаженным механизмом, по-прежнему понимающим друг друга без слов.

А потом... Потом судьба решила, что пора разъединить братьев и предоставить возможность каждому проявить себя, полностью раскрыть свои возможности.
Оба стали великими докторами, мы зорко следили за операциями, которые те проводили. Ловкими движениями рук братья спасли множество жизней; их стойкость, отрешенность от мира в самые важные моменты операции, сосредоточенность, посвящение своей жизни всецело излечению людей — все это, как меня, так и девочку завораживало.

Только в конце их жизненного пути, судьба смиловалась, позволила близнецам быть рядом. Тут-то они вновь почувствовали, что их жизни крепко связанны маленькими серебристыми ниточками.

*Щелк*
И все закончилось - девочка с тяжелым вздохом закрыла книгу, а вместе с этим рухнул и купол.
Но с завершением прочтения последней страницы пришло и осмысление, она была благодарна героям за опыт, которым с ней поделились.
Девчушка опять вернулась к своей прежней размеренной жизни и больше не давала повода унынию овладеть ей.