4

1902 год. В самый отдаленный уезд Архангельской губернии из столичного Петербурга приезжает студент-первокурсник. Это его летняя практика: подняться по северным рекам от села Усть-Цильма до Тиманского хребта, по пути изучая природу неисследованного края. Так начинается угловатый, изломанный профессиональный путь героя – Андрея Журавского, одного из главных, хоть и не оцененных по достоинству биологов и географов XX века.

До Журавского российская наука представляла Архангельскую губернию (сейчас это Архангельская область, Ненецкий АО и Республика Коми) белым пятном на карте. Считалось, там нет полезных ископаемых, природа бедна и однообразна, земледелие невозможно, а местное население лениво и дремуче. Дикая суровая бесплодная территория, зря только такая огромная. Журавский, которому не было и 33 лет, убеждал в обратном. С 1902 по 1914 годы он совершил около 20 экспедиций по Европейскому Русскому Северу, большинство из которых – за собственный счет.

Мнение о Журавском было неоднозначным, в ученые круги он продирался как через терновые кусты. Его энтузиазм граничил с фанатизмом, смелые идеи казались авантюрами. Но в представлении Льва Смоленцева Журавский линеен и как-то химически, лабораторно чист. Мир книги, несмотря на щедрость второстепенными персонажами, на удивление полярен. Пространство четко разграничено. Есть в этом неискренность, неестественность, желание припудрить характеры, но в этом же угадывается личная ответственность, которую Смоленцев испытывал перед своим героем.

Книгу Смоленцев писал двадцать лет: с 1960-ого по 1980-ый изучал архивы, ходил по следам экспедиций Журавского, а потом долго работал над рукописью. И это не просто книга. Это литературное спасибо почти забытому даже на Севере ученому. Мемориальная доска, созданная писателем.

«Печорскими далями» Смоленцев, кажется, еще и пытался от имени народа загладить вину перед ученым. В 32 года Журавский был застрелен (об этом говорится еще в предисловии). Его смертельно ранили на пороге им же основанной сельскохозяйственной станции, первого научного учреждения в Приполярье. В этом обстоятельстве можно разглядеть множество метафор и смыслов, которые превращают книгу из этнографической, сугубо региональной в национальную. А за всем этим обнаруживаются важные сообщения без срока годности, что-то о сегодняшнем дне, о человеческой природе.