4

В этой книге два временных пласта — наши дни и прошлое. В наши дни Алекс не дает покоя история ее матери. Через ее историю она хочет разобраться в себе и в чувствах к своему жениху. История Алекс прописана плохо и никаких эмоций не вызывает. Неочевидная взаимосвязь между прошлым матери и своими чувствами мне показалась слишком надуманной и неинтересной, благо что про нее написано только в начале и в конце. Это как повод, чтобы рассказать историю острова, не более.

Тема проказы нечасто можно встретить в книгах. Болезнь, широко распространённая в прошлом, сейчас мало известна. За всё время существования болезни так и не удалось точно изучить её — как именно передаётся, почему одни заболевают, а другие нет, почему у одних болезнь протекает быстрее, чем у других. Научились лечить, и хорошо. Но прежде, чем придумали лекарство, больных вырывали из привычной жизни и ссылали в изолированные места — лепрозории, — где они тихонько себе разлагались заживо и при этом никому настроение своим внешним видом не портили.

Со всей Греции таких людей свозили на остров Спиналонга. История семьи Петракис неразрывно связана с этим островом. Вдаваться в подробности переплетений не вижу смысла — иначе будет не отзыв, а сплошной спойлер. Скажу только, что для меня чтение этой истории было познавательным, интересным, но совершенно ровным в эмоциональном плане. Мне было интересно прочитать про сам остров, про быт поселенцев. Когда-то давно я читала на подобную тему Георгий Шилин — «Прокаженные» (примечательно, что сюжет этой книги забылся полностью, но впечатления и эмоции запомнились), я не задумывалась о том, как с этим обстояло дело в других странах. Вот теперь знаю, как это было в Греции.

Что касается самой семейной истории... За период с 1939 по примерно 1960-е много событий произошло в этой семье, как трагических, так и радостных (хотя трагических намного больше), и война тоже была на Крите. Но рассказано это сухо и безэмоционально. Возможно, потому что подано это в виде пересказа событий тех времен одной из свидетельниц того времени. Какие уж тут эмоции могут быть, если человек сам был только сторонним наблюдателем давно минувших лет. Я всё ждала какой-то яркой вспышки, какой-то трагедии, какого-то бомбического апогея, из-за которого мать Алекс предпочитала всю жизнь хранить молчание о своем прошлом. Но ни война, ни трагедия (да-да, семейная трагедия была) не привели к эмоциональному взрыву. Всё ровно и монотонно, а местами даже сахарно: жизнь на острове чуть ли не лучшее, что случилось в жизни этих людей, а оккупанты-немцы показаны почти добряками, которые по ночам боялись выходить на улицу.

Благодаря способу подачи материала, книга оставляет после себя приятные впечатления: тема проказы раскрыта деликатно, остальные события не вызвали сильных эмоций, а описания прекрасных греческих островов вызвали в воображении тёплые чувства.