4 Старые деревья не пересаживают

Баба Дуня, разменявшая уже девятый десяток, живет в полуразрушенной деревне Черново, которая находится в зоне отчуждения. Ее быт упорядочен и жизнь полна размеренности и покоя. Нам подробно рассказывают о рутине бабы Дуни: она носит воду из колодца, каждый день готовит свежую еду, стирает вещи и сушит их на солнце, следит за огородом, иногда ездит в соседний поселок, чтобы снять пенсию в банке, купить продукты, лекарства и забрать почту. Эти подробные описания погружают читателя в меланхоличное безвременье. Черново, с его постой философией бытия, защищает жителей от действительности, от скорости реальности, здесь нет места политике (политика-политикой, но удобрять картошку все равно придется самому), здесь нет толком связи, нет телевидения. Этим и притягивает заброшенное облученное село людей, вернувшихся туда вслед за главной героиней. В Черново прячутся от мира соседка бабы Дуни корпулентная Марья, когда-то работавшая дояркой, смертельно больной Петров, который проводит свои последние дни в гамаке с книгой, древний Сидоров, который был стариком уже в бабе Дунином детстве, но который по сей день не оставляет надежд вступить в счастливый брак, милая Леночка, семейная пара, выращивающая розы. Кроме того среди них баба Дуня видит блуждающих призраков ушедших из жизни людей и животных. Она приветствует их при встрече кивком головы, а с умершим мужем Егором периодически ведет душевные беседы долгими вечерами. За Егора медсестра Дуня вышла поздно, совместная жизнь не была особо счастливой, в браке родились двое детей. Про сына главная героиня почти не вспоминает, а с дочерью общается максимально тесно, насколько это возможно с учетом того, что дочь живет и работает в Германии. Баба Дуня очень сожалеет, что не научила свою дочь быть в мире с собой и чувствовать удовлетворение от жизни, хотя, из рассказа понятно, что сама она постигла эту мудрость только на излете, вернувшись в Черново.
Однажды в село забредает чужак, который приносит с собой боль, преступление и следующие за этим большие проблемы. В этой не очень объемной истории сильно зацепила аутентичность описания умирающей российской деревни – такую можно найти и в Сибири, и в Центральной России, не только в зоне отчуждения. Древние и не очень старики, которые вросли в свои землю корнями, которым не хочется к детям в их человечейники, доживают свою жизнь в воспоминаниях и планируют свои похороны в подробностях. Автором очень точно подмечены многие мелочи, которые и создают колоритные фигуры героев, их речь. (Очень нравится «Furunkel auf deine Zunge» - у меня бабушка «типун тебе на язык» использовала с завидной регулярностью.) Повествование иногда безгранично иронично, иногда безумно печально, юмор черный и самобытный. Одно убийство петуха в начале книги чего стоит! Есть некоторые вопросы к действию: оно как будто недоработанное, сырое, будто не хватает несколько сцен и деталей, которые все расставят по местам. В целом, эта книга - не осмысление последствий катастрофы на АЭС, но очень занимательный небольшой роман о жизни старой женщины.