3 История одного абьюза

Господи, ну и муть!

Обстоятельно, с профессионализмом написанная, да, но муть премерзотнейшая. Автор изучил огромное количество средневековых материалов про суды ведьм и чародеев, дабы написать произведение идеально соответствующее стилистике описываемого исторического контекста. Конечно, книга была написана до того, как коммунизм искоренил вековое мракобесие русского народа (ну или хотя бы самой просвещенной его части), но мне кажется даже и в начале двадцатого века описываемые ритуалы казались читателю невыносимой бредятиной, c налетом пошлой безвкусицы. Это вам не тонкаясатира на Советский Союз от лица благородного Воланда, это - муторное произведение, где на серьезных щах взрослые умные дядьки обсуждают ритуалы целования жопы Дьявола и температуру (очень холодная!) его спермы. Самое забавное, что автор нет, да и вставляет ремарку о том, что все это мракобесие и в природе ничего такого не могло существовать: дабы напрочь отказаться от сих здравых выводов к следующей странице. Окей, посчитаем это неким литературным приемом. Вписать инквизиторскую ветку в повествование можно с большим изяществом, что и продемонстрировали множество других авторов (сходу вспоминается  Анджей Сапковский - Сага о Рейневане (сборник)   где тема борьбы католической церкви за политическое влияние раскрыта очень даже обстоятельно). У Брюсова же мотивация откровенно топорная: главный герой хочет помочь своей любовнице отыскать ее бывшего, который, на минуточку, граф! - соответственно о его похождениях знает любая случайно встречная собака: и как вы думаете, он решает организовать поиски? Поспрашивать по кабакам, да борделям? Связаться с многочисленными товарищами, причисляющими себя к интеллектуальной элите и вхожими в дома знати? Доехать до фамильного замка и записаться на аудиенцию, в конце концов? Нет! Буду вызывать демона на помощь! (Рупрехт, окстись, достаточно вызвать обычного почтальона.)

Но что еще более обидно, это тот факт, что в книге нет никакой истории вечной и чистой любви! И я считаю это скандалом, подлым обманом читателя с целью оказать гибельное влияние на неокрепшие юные умы (как правило те, что еще находятся под влиянием беснующихся гормонов, а не здравого смысла). Вот только Брюсову на момент написания книги было больше тридцати лет! Серьезно, Рупрехт с Ренатой с ноги выбили Хитклиффа с Кэтрин с вершины топа максимально нездоровых книжных отношений. Упоминание любовного треугольника автора с Ниной Петровской в качестве прототипа, только ухудшает мое мнение о романе; ибо если Рената на самом деле списана с Нины, то страшно представить каким злостным абьюзером была последняя! Я предпочту верить, что Брюсов сознательно очернил образ своей любовницы вследствие ревности к тем чувствам, которые она очевидно испытывала к Андрею Белому (графу Генриху).

Запредельный уровень психологического насилия, выражаемый в издевательствах, манипуляциях, призывах к физической расправе, подстрекательствах к убийству; социальная изоляция партнера, шантаж причинением вреда самой себе - Рената воплощает в себе ходячий сборник ред флагов. Рупрехт ведет себя как типичная жертва абьюза: отдавая отчет, что все происходящие ненормально и ему нужно всеми способами вырываться из таких отношений, он крепко привязан к своей мучительнице, обожествляет ее и сам придумывает ей оправдания:

Я узнал прежнюю Ренату, которая заставляла меня падать на пол от бессильного отчаяния и скрежетать зубами от неожиданной обиды, но я не позволил себе забыть, что она сейчас не ответственна за то, что говорит.

В часы ссор Рената доходила до крайнего исступления, то попрекала меня таким, о чем лучше было не вспоминать, то угрожала, что ночью перережет мне горло, то исходила слезами, падала на пол и предавалась обо мне такому же отчаянью, как когда-то о графе Генрихе.

Даже интимная сторона их отношений описывает типичные случаи домашнего насилия, когда мучитель пытается заслужить "прощение" жертвы яркими жестами и эмоциями, дабы привязать ее к себе покрепче:

Напротив, в дни примирения воскресали все восторги двух счастливых любовников: мы были, как Клеопатра и Антоний или как Тристан и прекрасная Изольда.

При этом, пытаясь вознаградить меня за жестокость, с какой прежде встречала она мою любовь, Рената искала в страсти унижений и покорности. Я должен был удерживать ее почти насилием от многого такого, что я не могу доверить и этой рукописи.

У меня глаза на лоб лезли от описаний этих замечательных отношений и было невыносимо гадко в это погружаться. Книга сильно бьет по психике, особенно трудно будет тем, кто сам имеет опыт нехороших отношений - считаю своим долгом предостеречь от чтения.