5 "а глядишь — заплутался в пустыне, и своих же следов не найти" (с)

Самое удивительное в этой книге, как по мне — что на героя мы смотрим уже в тот момент, когда он затаился где-то в трактире на краю земли и со сложным лицом слушает байки о себе самом. Потом, конечно, он нехотя согласится поведать лучшему из летописцев свою историю, потом летописец поругается с его учеником... И самое интересное, опять же как по мне, будет происходить не с молодым Квоутом из его же собственного рассказа, а в настоящем, с нынешней, уже уставшей версией. Потому что вот нынешний Квоут-трактирщик ещё тайно дерётся с порождениями тьмы, вот ещё любуется на свой меч и свои сокровища – а вот уже и сундука открыть не может, и в драке обычной победить уже не может, всё, всё кончилось, всё стёрлось. Разница меж тем, кем он был и кем он стал, и между тем, каким он сам себя видел и каким видели другие – вот же оно, вот самое интересное. И половина подвигов оказываются совершены от ужаса, или по незнанию, или случайно, а о каких-то нашумевших событиях герой и вовсе говорить не собирается. Зато ему важно, как он пил с друзьями, как нажил себе врага в лице спесивого упрямого учителя, как подружился с не от мира сего девочкой и поругался с баронским сынком. Как будто на твоих глазах летопись делается чуть ли не блогом, личной историей, и ясно, что всё кончилось, вообще-то, плохо, и ещё такое чувство – как будто ты заглянул за кулисы после спектакля, а на актёрах лица нет. А конец-то спектакля ты и пропустил. Что было между первой славой, первыми приключениями, первыми победами – и трактиром? Что там случилось, что герой бежал в том числе от себя же самого, да так хорошо бежал, что потом даже когда захотел – не смог себя найти? Ужасно хочется узнать, надеюсь, получится.