2.5

Писать надо, как Флобер, или совсем не надо писать. У нас не пишут, а для души лапти плетут. (с) М. Горький

Однажды я пропустила по болезни несколько уроков литературы в старших классах, когда проходили пьесу "На дне", прочла её самостоятельно. А потом, отвечая на вопросы учителя, сказала, что персонаж Лука показался мне добрым, отзывчивым, дающим надежду. На что преподаватель, изумленно ухмыльнувшись, сказала, что я ничего не поняла и что автор хотел изобразить лживого лицемерного негодяя. "Вот это номер", - подумала я. Попыталась взглянуть на персонажа по-другому. И поняла, что не доверяю автору.
Ожидая подвоха, взялась за "Жизнь Клима Самгина". Тут могло бы получиться как с Лукой. Всё-таки автор пишет такое объемное произведение о Климе... Но здесь уже обманываться не пришлось, поскольку я сразу решила ознакомиться с "закадровым" мнением самого Горького. И на тебе - Горький и задумывал "повесть" как разоблачение типичного образа интеллигента, оказавшегося нос к носу со сложнейшим в истории страны временем. Будучи сам интеллигентом, между прочим. 10 лет жизни потратил на изображение отвратительного ему самому типа, представляете? И это отвращение сквозит изо всех щелей, с каждой страницы и от каждого действия бедняги Клима. Он и не таким как все себя чувствует, а сам разве что книги кое-какие читал и умеет относительно красиво говорить и кое-как думать. И завистливый, и трусливый, и злобный, и пошлый, и лишенный цели, и вообще ходячее недоразумение. Нет, обычно об этом не говорится прямо, в том и дело, а несколько повторяется история с Лукой (правда, Лука скорее напоминает другого персонажа из "Жизни К.С." - дядю Хрисанфа), поэтому незнакомый с историей написания произведения и вообще с творчеством Горького читатель грешным делом может подумать, что Клим себя уж к сотой, нет, к пятисотой, нет, к тысячной странице покажет, изменится, станет лучше, найдёт цель. Но нет! Он был обречен с самого начала. И пуст он был. А поэтому я в него не верю, он насквозь придуманный, не живой. Нет в нём ничего человеческого. Как, впрочем, пусты и другие персонажи. Меня несколько заинтересовал Иван Дронов, одаренный сирота, но и ему несладко пришлось. Вообще герои в "Жизни" движутся хаотично, много разговаривают, пытаются понять, что происходит в стране, а иногда и поучаствовать в происходящем, кое-кто также по ходу повествования устраивает свою непутевую личную жизнь или неловко умирает.
Имена и фамилии - отдельная песня. Вот не нравится мне их искусственность и всё тут. Особенный привет студенту Маракуеву (да, я не поленилась и нашла глагол мараковать, но тем нарочитее смотрится такой персонаж). Горький не любит своих героев. Но и дистанцироваться и ни в коей мере не давать оценок, описывая эпоху, он тоже не может.
При всей эпичности задуманного - воспроизвести события с 1880-х до 1918 года - сомнительность полученного разностороннего портрета времени налицо. Спору нет, указанный период - один из самых трагических и интереснейших в истории государства. У нас, живущих веком позже описанного, есть бесконечное количество вопросов и (скажу по крайней мере за себя) глубокое любопытство. Горький в самом деле неплохо показал, что происходило почти параллельно в провинции, в Москве, Петербурге и за рубежом. Заметна тщательная работа с историческими документами. Но всё время чего-то не хватает, деталей ли, объективности, типичности... А более всего - многозначности, сложности в хорошем смысле этого слова. Есть сложность мудреная, лишняя, отвлекающие элементы. В сочетании с авторской позицией по отношению к родным героям общее блюдо оказывается слишком щедро полито уксусом. И получается у Горького даже не горько, а нестерпимо кисло. В тяжелейшее время рождены безликие слабаки, мелькающие словно на карусели под различными знаменами. А параллельно кто-то, или даже нет - что-то, какая-то неведомая сила, переворачивает мир. Что происходит - лучше видно в "Белой гвардии" Булгакова, в малоизвестном сейчас "Седьмом спутнике" Лавренева, ещё у множества авторов, не посвятивших написанию столько лет, не исписавших столько бумаги, но поделившихся своим реальным опытом, своей болью, так, что мы и сейчас можем понять и почувствовать. Почему это происходит - лучше смотреть у Достоевского, Толстого, Салтыкова-Щедрина, Короленко. А "Жизнь Клима Самгина", грандиозная задумка, погребенная под завалами стилевых нагромождений и кислятиной авторского презрения... Авантюра не удалась. За попытку спасибо (с)
Итого я ставлю балл из уважения к фигуре М. Горького и любви к отечественным классикам, балл - за вдохновение, размах и запал, с которыми автор создавал первые три части произведения. Полбалла - за редкую, но меткую образность в описании быта и городских пейзажей. Больше я не ставлю. Огромный объем кажется неоправданным. Стиль - чуждым. Но больше всего мне жаль героев, не оттого, в какую эпоху им довелось существовать. А оттого, что их будто и нет, от того, что "автор хотел сказать" ими. Книга не была дописана, и агония, пусть и долгосрочная, завершилась.

Главным достоинством писателя является знание того, чего писать не нужно. (с) Г. Флобер