4 Поэта далеко заводит речь.

1. Долгая история отечественной поэзии породила этаких колоссов, в тени которых нежились массы поэтов. Блок, Маяковский, Есенин, Ахматова... таким колоссом стал и Бродский, стилистически (только стилистически, для смысловых глубин поэтам не хватает ни таланта, ни образования, ни языковых возможностей) повлиявший на других поэтов... писать "под Бродского" - это такая же часть поэтического процесса... Является ли это плагиатом? Нет. А с чего бы это? Скорее - невроз влияния.
2. Будучи человеком без страны, а, следовательно, оставшись без культурных влияний окружающей среды, Бродскому ничего не остается, кроме языка, и Язык как средство отображения культур - у Бродского играет самую важную роль... "Империя Бродского" - это империя Языка.
3. Бродский, как и всякий творческий человек, существует в природе циклами, цикл существования перерабатывается в поэзию, поэзия формирует жизнь.
Так, в самый тяжелый период жизни - с 1972 по 1976 год, когда, оказавшись в США Бродский не знает ни своего будущего, ни своего положения, ни своего места - появляется депрессивный цикл "Часть речи" (1975-1976), открывающийся каноничным " Ниоткуда с любовью" - Бродский в первые годы пребывания в чужой языковой среде фактически и пребывает "Нигде".
4. Бродский в какой-то момент своей жизни переступил черту, отделяющую "здесь и теперь" от "вечности", случилось это - скорее всего - поэтапно.
Первый шаг - в декабре 1985 года.
13 декабря - второй инфаркт.
20 декабря - составил и подписал завещание.
26 декабря -запись о себе накануне операции.
27 декабря - третий инфаркт во время второй операции на сердце.
После такого возвращение в себя и возвращение к себе может длиться долго...
Второй этап - премия в 1987 году.
И третий этап - реакция на него, как на человека.
"23 августа [1995 год] – в 2.00 часа дня пресс-конференция в Хельсинки; по приглашению В. Полухиной и В. Кривулина пришел на ужин к Наташе Башмаковой в 11 вечера и оставался до 1.30 ночи. Был в очень хорошем настроении, много говорил, но русские участники, кроме В. Кривулина (М. Берг, М. Эпштейн, В. Курицын, Н. Богомолов), нарочито его игнорировали".
Михаил Берг оставил об этом вечере воспоминания.
Бродский приехал к концу ужина, устроенного под деревьями рядом с домом.
<...>
В том, что и как говорил Бродский, в том, как он вел себя, казалось, присутствовало страстное желание удержать уходящее время, почти насильно наполнить его собой и быть Бродским, то есть поэтом каждую минуту, каждую секунду соответствовать некоей когда-то взятой высоте, ноте — и жить в состоянии поэтического фальцета, прыжка, соответствия самому себе прежнему.
<...>
Читал так, как должен был, и при этом не сдерживал отвращения и, сбиваясь, громогласно для русских, но неслышимо для финнов шептал в микрофон: «Надоело».

5. При жизни быть не книгой, а тетрадкой.
Так завещал Максимилиан Волошин.
С Бродским случилось страшное - он из книги (первое собрание сочинений, собранной В. Р. Марамзиным, состоит из пяти томов, а это - на минуточку - 1972 год, Бродскому - 32 года) он превратился в мумию...
Насколько Бродский осознавал себя гением? На 100%.

К сожалению, все эти мысли, и какие-то другие мысли, родились у меня не после прочтения этой книги.
А как-то наоборот, объёмный том Льва Лосева немного деформирует представление о Бродском и потому, что Лосев - один из немногих друзей - присутствовал на церемонии вручения Премии, ест фото, а потому что сам текст - это не Лев Лосев, поэт и литературовед пишет о поэте и эссеисте Бродском, а друг Лева пишет о друге Осе.
Как это понять?
По тому общему стилю, который вполне академический Лосев придерживается, не делая чтиво увлекательным, хотя, я уверен, что Лосев много чего такого интересного, да, на уровне сплетни, нет, не лишнее - мог бы рассказать, но Лосев - еще и преподает русскую литературу, а это обязывает соблюдать приличия в любых деяниях.
Второй момент - Бродский и Лосев сдружились крепко уже в США, и каких-то подробностей жизни Бродского до эмиграции Лосев не знает...
И эта неуверенность в словах чувствуется.

Эта книга - не смотря на огрехи - пока лучшее, что написали о Бродском.
Не потому что нет других книг, а потому что нет наиболее полной картины жизни поэта.
Будет ли? Да, будет, когда личные архивы Бродского станут доступны широкой общественности.