3.5 «Смерти нет, коли есть память. Помни меня, Сара. Помни меня, и часть меня будет всегда с тобой»

Кэтлин Кент, ведущая свой род от одной из "салемских ведьм", Марты Кэрриер, узнала о ее удивительной судьбе еще в детстве, слушая семейные предания. Задумав роман, Кент на пять лет погрузилась в изучение печально знаменитого процесса над ведьмами 1692 года, устроенного в городе Салем британской колонии Массачусетс в Новой Англии.

Процесс над ведьмами в Салеме проходил с февраля 1692 по май 1693 года. Виновными были признаны двадцать человек, казнённых через повешение. По подозрению в колдовстве были арестованы и содержались в тюрьмах в ужасающих условиях около двухсот человек.

Есть только одно благо — знание и только одно зло — невежество. Сократ.

События, произошедшие в этом небольшом городке, до сих пор волнуют умы. Тема колдовства и сожжения ведьм на кострах до сих пор популярна, как и всё, связанное со временами действия Святой инквизиции.

В центре сюжета — одна семья, которая в какой-то момент оказалась одна против всего мира. Марту Кэрриер не в первый раз пытались обвинить в колдовстве, но до момента ареста это больше походило на соседские разборки, нежели на что-то по-настоящему серьёзное.

Наглядный пример того, что бывает, когда невежество, зависть и чёрная неблагодарность сходятся в одном месте. Невежество людей, которым нужно во всём плохом, что происходит в их жизни, обвинить кого-то другого, и зависть, которая толкает людей на страшные поступки; человеческая неблагодарность и эгоизм способны довести до того, что человек готов клеветать на другого, даже зная, что это может закончиться смертью.

Марта Кэрриер была обвинена в колдовстве людьми, с которыми она была давно знакома, многим из которых она помогала. Одна из поборниц правды даже жила в её доме, но это нисколько не повлияло на решение взять такой грех на душу и обвинить невиновного человека, заведомо зная, что это приведёт к его казни.

Все доказательства обвинения основаны на словах людей, готовых ради личной мести или собственного страха подтвердить всё, что угодно. Либо это самооговор, вырванный под жестокими и изощрёнными пытками, которые ни один человек не сможет выдержать и согласиться на что угодно, лишь бы все это прекратить.

И эти люди и судьи готовы приговорить к смерти любого: старика, женщину, ребенка, близкого родственника. Как будто нестерпимая жажда крови завладела людьми и они даже не понимают, что творят. Но если допустить, что всё это делается совершенно осознанно, то это настолько страшно, что волосы встают дыбом.

Страшные вещи творили люди, не жалея никого, даже детей. Дочь Марты, Сара, которая некоторое время прожила в доме своего дяди, очень привязалась к своей тёте и её дочери Маргарет, но после того, как эпидемия оспы отступила, ей пришлось вернуться домой к матери и отцу. И через некоторое время начали происходить все эти страшные события.

Сначала забрали мать, потом братьев, а затем и её с ещё одним братом. Всё это время, в ожидании суда, они находились в заключении в кошмарных условиях: без тёплой одежды, практически без еды, закованные в кандалы.

Мы просидели с доброй женщиной несколько часов, пока не пришел кузнец и не заковал нас в кандалы, за которые отцу еще придется заплатить шерифу.

Некоторые женщины, которые сидели в тюрьме давно, были прикованы к кольцу в полу или в стене, но, так как мы были маленькими, нас приковывать не стали.

Передачи просовывали через прутья решетки. Длительность посещения определялась количеством монет, которые совали в руку тюремщика, или меновым товаром

Сцены, когда жена шерифа приходит в тюрьму, чтобы обменять скудные пожитки или одежду арестантов на кусок хлеба или воды, вызывают сначала шок, а потом гнев. Эти люди были не столь богаты, одежда их не отличалась роскошью, а после стольких дней в камере, то немногое, что было на них надето, ветшало настолько, что даже не могло согреть, а эта женщина выменивала последнее, чтобы продать на рынке.

Странное впечатление произвёл на меня отец семейства: изначально как будто абстрагирующийся от всего происходящего, он более чем спокойно принял факт ареста жены и старших сыновей, также безучастно он отнёсся к тому, что вскоре могут прийти за Сарой и Томом. А когда и за ними пришли, то единственное, о чём он попросил констебля, — чтобы дети доехали до тюрьмы в безопасности. Абсурд какой-то!

Потом автор попыталась всё это объяснить просьбами самой Марты, что она хотела стойко пройти все выпавшие на ее долю испытания и отстоять свою невиновность. Мне показалось это слишком надуманным и совершенно не оправдывающим такое кажущееся безучастие. Даже самого младшего ребёнка — Ханну — после ареста Сары он просто отдал в чужой дом, где, кстати, девочка и выросла и практически потеряла всякое общение со своей прежней семьёй.

Если отбросить художественную часть книги и обратить внимание на историческую составляющую, а ведь всё это происходило на самом деле, то от всего этого мороз идёт по коже. Сколько людей были готовы огульно обвинить другого человека в колдовстве, участвовать в дознании и собственноручно отправить на виселицу! И как просто после объяснить свою злобу и невежество происками дьявола. Но, как говорят времена всегда одинаковые, а вот люди могут быть разными, в том числе и такими жестокими в своей глупости.

Через пять лет после судов над ведьмами один салемский судья и двенадцать присяжных заседателей принесут официальные извинения за то, что участвовали в убийстве невинных. В 1706 году Энн Путнам, младшая, единственная из салемских обвинительниц, встала перед собравшимися в деревенском молитвенном доме и прилюдно отреклась от содеянного. В свое оправдание, правда, она сказала, что действовала не по своей воле, а по наущению дьявола...