3 Черные и белые

Когда старая шарманка пошла на новый круг, а ворчливый пан Сенкевич вновь заскочил на любимого конька и стал втирать о том, какими все-таки коварными, алчными и жестокими были рыцари Тевтонского ордена, мне оставалось лишь закатывать глаза в исступлении и косо поглядывать на форточку, чьи створки стоило бы приоткрыть, ибо от занудных проповедей польского романиста в комнате стало душно.

Я сидел, читал и все время вспоминал о мышах, которые плакали, кололись, но продолжали есть кактус. Что-то подобное случилось и со мной, когда мне в голову пришла шальная мысль о прочтении "Крестоносцев". Бес попутал, не иначе, ведь в противном случае мои руки никогда бы не взялись за пухлый фолиант, в котором плутоватый писатель очернял всех и вся, кроме польских рыцарей, будь они неладны.

Наши, мол, такие славные, такие святые, такие вах-вах-вах сильные, и никто с ними не сравнится. Ух, думал я, как же за этим противно наблюдать, ведь проза Сенкевича была не чем иным, как банальным агитплакатом, где автор тупо восхвалял своих предков и макал в дерьме остальную рыцарскую братию. Все, дескать, они одним миром мазаны, а вот Збышко там, Мацько, Повала стоят особняком, вы не думайте.

Сенкевич тот еще тролль, ведь ему плевать на то, как это выглядит со стороны, тут важно понимать, что роман "Крестоносцы" должен был поднять дух целой нации, попавшей в очередной раз под пяту пруссаков. И коли своим гордиться нечем, то начнем лить из пустого в порожнее, поднимая из вековой пыли старые скрепы и бухтеть о том, что раньше-то было лучше, видали мы их всех на лобном месте! Ага, угу, ну да ладно...

Пан находился в ударе, заранее поделив всех героев на черных и белых. Чужие, ясен пряник, стали чернее тучи и творили всякие зверства, изобличая сами себя в глазах набожных поляков и литвинов. Тевтоны, по мнению Сенкевича, массово грабили крестьян, сжигали посевы, ели младенцев на завтрак, пили кровушку девственниц и водили дружбу с драконами. Ну, ей-богу, сущая дьявольщина, во как!

Магистр их вечно на измене, боится нашего короля, но быть войне, ибо это все козни крестоносцев, их рук поганых дело. Сенкевич пишет, что польские шляхтичи в открытую мечтают о войне, чтобы награбить там добра и захватить пленников, но это же другое, как вы не понимаете? С нами бог, кричат одни, а другие только его именем укрываются, и поди разберись, где тут праведники, а где нет.

Будучи лауреатом Нобелевской премии (ой, ну надо же!), сам Сенкевич явно ненавидит пруссаков, швабов, баварцев и прочих иностранцев, потому и ударяется в махровый национализм, выставляя вперед только те исторические факты, которые ему выгодны в контексте данного романа. В "Крестоносцах" и слова не будет про русских князей, например, хотя те весьма успешно отражали натиск Ливонского ордена.

Про Сашку Невского прочитаете где-нибудь еще, но у Сенкевича другие планы, ведь в его книге нет никого, кроме поляков, ибо лишь те способны остановить черно-белую чуму с крестами на груди. Идея хвастливого превосходства видна невооруженным взглядом, если брать во внимание, например, рыцарские поединки, турнирные схватки или кровопролитные сражения (кстати их тут два, одно зовется Грюнвальдской битвой).

Поляки могут и сок из ветки выжать, и соперника уничтожить, и бедовую даму из заточения спасти. Что до последних, то они в книге служат приятным антуражем, из-за которых, кстати, и начинается основной сыр-бор, когда молодой и глупый юноша бросается на официального посла Ордена. Ему бы за такое голову с плеч снести, но это же Сенкевич, ребята, фантазия у старика работает как реактивный двигатель!

Любовь, амуры, душевные муки и переживания превращают рыцарский роман в некое подобие "Санта-Барбары". Главный герой мечется между двумя девушками, одной из которых, между прочим, целых 12 лет. Да, нравы тогда были не в пример нашим, но в контексте сюжета такой поворот событий кажется наивным, ванильным и притянутым за уши. Выбрось всю эту романтику и книжка похудеет вдвое, а то и втрое.

Нет, безусловно, иногда история скачет лихо, потому что Сенкевич вспоминает о динамике, но все его потуги бухаются оземь, ведь интриги как таковой нет, потому что из любой драки всякий поляк выходит если уж не победителем, то, по крайней мере, непобежденным. Так и хочется порой спросить автора, дескать, пан, а вы сами-то в это поверили бы? Ну, смешно же, если учесть, что нам не говорят даже об их тренировках.

Рыцари хлещут пиво, брагу, обильно едят, охотятся и отплясывают на балах, на фоне чего разворачиваются две главных линии: мелодраматичные поиски Збышка, который ищет свою супругу, и подготовка в великой войне, чего жаждут все граждане королевства. Сенкевич лукавит, когда пишет о том, что их король плачет и молится при одной лишь мысли о том, что погибнет много людей, ведь сам автор совсем иного мнения.

Тевтонцев надо сжигать на кострах, а их прах развеять в анналах мировой истории. Напомним, что при его жизни пруссаки проводили курс германизации, а потому и книга ангажирована политикой той эпохи, когда Сенкевич родился и жил. Он не пошел трудным путем, ведь иначе ему бы пришлось сочинять интриги, ссоры, склоки и более закрученную версию событий. О нет, тут писатель просто скатился в однозначность.

В реальной жизни нет людей, которые останутся либо только хорошими, либо только плохими. Везде правят балом полутона, оттенки и полунамеки, но в "Крестоносцах" все слишком узколобо, потому что изначально нам говорят, кто есть враг, а кто друг. Ты уже заранее понимаешь, что это очередная агитация, в которой кое-кто решил включить морализатора и выдать желаемое за действительное.

Конечно, у каждого народа есть свои герои, и про них может писать всякий. Но Сенкевич делает это слишком толсто, так сказать, в лоб, без всякой оригинальности. Мало того, что "Крестоносцы" сейчас устарели, так они еще и выглядят неказисто, обладая слабым шармом рыцарского обаяния и молодецкого ухарства. Да, мы и так понимаем, что злодеи погибнут, а добрые люди заживут счастливо. Такое мы видали не раз.

Когда тебя пичкают снова и снова фразами о том, какие же немцы грубые, наглые и жуткие, то это будит в тебе зверя и начинает набивать оскомину. В моменте хочется крикнуть: "ДА ПОНЯЛ Я УЖЕ, СТАРЫЙ, ПОНЯЛ!", чтобы Сенкевич наконец-то умолк и осознал, что даже к врагу нужно иметь капельку уважения, ибо по ту сторону фронта находятся все те же люди, которые говорят на чужом языке и привыкли жить иначе....

Итог: возможно, это мнение будет непопулярным, но в "Крестоносцах" нет никакой смысловой нагрузки, кроме обыкновенной гордыни и жажды реваншизма. Это читается весьма скоро, если, конечно, читатель отбросит всю сюжетную мишуру в виде любовных отношений и рыцарской чести. Сенкевич написал то, о чем мечтал всю свою жизнь, но от этого его роман лучше не стал, читать его невероятно скучно.

Рецензия написана в рамках проведения 120-го тура игры "Книжная полка".