4 Поиски новых смыслов

Переосмысливать классику — невероятно сложное и неблагодарное дело. Во-первых, всё, что уже можно было сказать, экспертные эксперты успели сказать. Во-вторых, если ваша точка зрения не совпадёт с экспертной, рискуете схлопотать за инакомыслие… И всё же ваш граф не из пугливых, а потому начнём разбираться.

Здесь не будет глубокого анализа произведения. Если захотите узнать больше о многогранности романа, написанного на стыке трёх веяний (Просвещение, готика и романтизм), обратитесь за помощью к такому родному, но такому замедленному видеохостингу. Без лишних слов пускаемся в попытки актуализировать книгу, написанную в начале XIX века 19-летней писательницей Мэри Шелли, — «Франкенштейн, или Современный Прометей».

Сюжет ведь вам знаком? Талантливый учёный Виктор Франкенштейн находит ключ к сотворению новой жизни. Вот только его творение оказывается хоть и разумным, но таким уродливым, что Виктор отвергает своё дитя… Из этого и вытекают все неприятности. Вашего графа это произведение покорило буквально с первых страниц. Потом, правда, также сильно утомило, но к первой половине текста я буду возвращаться ещё не раз.

Частенько мы ищем подобие в произведениях культуры, нас окружающих. Ваш граф будто бы в зеркале отразился в образе молодого Франкенштейна и его любви к естественным наукам. Потому что в этом герое мной был усмотрен образ создателя, автора. Пылкий и горящий идеей… Мне, как человеку пишущему, подобная страстность знакома. Как и сомнения по поводу результатов своего труда. Для меня история Франкенштейна и его чудовища стала чем-то родным и близким. Точнее, первая половина этой истории.

Через вторую половину ваш граф прорвался с огромным трудом. Там были слишком уж слезливые описания страданий, гонений и отвержения. Быть может, я не переношу несправедливую несправедливость ради несправедливости. Для меня сюжет второй половины именно таков. С другой стороны, это весьма гиперболизированная история о последствиях того, как мы отвергаем наших, условно, детей. Как в «Герое нашего времени»: «Я был готов любить весь мир, — меня никто не понял: и я выучился ненавидеть».

Не все ходы и повороты кажутся логичными, например, вся линия с первой брачной ночью… Да и Виктор из героя романтичного становится истеричным, лишённым рационализма. Он всё куда-то идёт, страдает от своего творения, но ничего не пытается с ним сделать. Выжидает момент и… и ничего. Возможно, цинику из XXI века не дано понять душевные терзания возвышенной аристократии веков минувших.

Интересны размышления самого монстра Франкенштейна (да, часть текста нам даётся от его лица). Они полны тоски и грусти, монстр показывается более глубоким и целостным, нежели его создатель. Вот только как подобное случилось, если монстр толком не взаимодействовал с людьми? Да, нам показано, как именно он обучился человеческой речи, но… Несложно поверить, что этот персонаж — лишь плод воспалённого воображения самого Виктора. Ведь это чудовище никто не видит… Точнее, видят, но об этом мы узнаём со слов самого чудовища. Занятно было бы, коли в финале открылось, что все злодеяния совершил Виктор, а не его монстр.

Что ещё стоит отметить? Язык повествования хорош в том случае, если вам близки сложные и образные описательные конструкции. Для меня, адепта современных романчиков для подростков, подобный слог сродни глотку чистого воздуха.

Итак, стоит ли читать? Однозначно да. Особенно если вы из тех, кто сам мнит себя творцом. Да и человеку, причисляющему себя к рангу интеллектуальной элиты, а я полагаю, все мы здесь себя таковыми считаем, не повредит ознакомиться с книжной полкой «классика мировой литературы».

Молодой Бенкендорф