3 Книга о пустыне в природе и в людях

Главное действующее лицо в течение повествования для меня плавно превращалось из главного героя в главного антигероя.
В самом начале произведения, если заменить «французов» на кого-то другого, ничего не говорит о том, что Гасель живёт в 20 веке. События в начале книги вполне могли происходить и ранее, в том же 18 или 19 веке. Главный герой, Гасель, предстаёт человеком принципа. Он выглядит как человек, чтящий свою историю и обычаи своего народа, которые тянутся испокон веков, по сути, как и его сегодняшний быт. Он предстаёт перед нами как благородный туарег, способный рискнуть своим благополучием и жизнью ради того, чтобы спасти людей, которых он приютил.
Однако с течением времени мой взгляд на него менялся. Мне стало казаться, что ни о каком благородстве или мудрости и речи не идёт. Гасель движим единым мотивом, мотивом слепого следования принципам и обычаям своего народа. Причём эта слепая вера в принципы и обычаи своего народа поначалу даже кажется чем-то хорошим и достойным уважения.
Но в то же время мы можем увидеть, что порой герой не утруждает себя даже задуматься о том, к чему приведут его действия и нужно ли это кому-то ещё, кроме как ему самому. Если убийство проводника, показавшего дорогу к дому Гаселя, который, между прочим, практически единственный принял свою участь лицом к лицу к Гаселю в честной битве, и ложится в канву благородства, так как проводник прекрасно знал, к чему приведут его действия и что Гасель будет мстить за это, то хладнокровно вырезанный целый гарнизон солдат, которые не имеют никакого отношения к нападению на его дом, в моей голове уже слабо ассоциируется с человеком благородным и мудрым. Как потом выяснится, гость Гаселя, которого он от них спасал, активно общался со своими «тюремщиками». Всячески им помогал, да и в целом создалось ощущение, что он не «влачит жалкое существование в неволе», а вполне себе живёт, насколько это можно назвать жизнью.
В моих глазах последний гвоздь в крышку гроба «благородного и мудрого героя» забил тот случай, когда Гасель по одной лишь озвученной догадке отправился убивать человека, который не был повинен в его бедах. Пусть этого человека нельзя назвать невинным и праведным, но угроза жизни этому человеку не способны были привести ни к чему, кроме как бессмысленным смертям. Но это не волновало Гаселя, ему дали цель, и он слепо, следуя принципам и устоям в своей голове, пошел осуществлять месть.
Ещё одна вещь, о которой я хочу сказать о данном произведении, это манера изложения. В ходе произведения автор будет с удовольствием и богатой фантазией на очень много страниц рассказывать о том, каков на вкус песок, как пить желчь мёртвого верблюда и его кровь, а также какие они на вкус. Также он уделит много страниц ещё и тому, как Гасель неподвижно сидит в центре пустыни. Но вот описание того, как главный герой в одиночку вырезал гарнизон вооружённых солдат, остаётся за кадром. Кстати, именно в этот момент я понял, что чувствовали все полицейские из американских боевиков 80-90-х годов, в тот момент, когда они приезжали на место преступления, уже после того, как герой фильма победил всех злодеев.
По сути, произведение в своём в чистом виде напоминает ту самую пустыню. На много-много страниц порой не происходит ничего, кроме красивых и поэтичных пейзажей барханов, скелетов верблюдов и скелетов недошедших путников. Однако те оазисы «действий», которые встречаются в пустыне повествования, воспринимаются как живительные уголки вселенной. И даже Гасель, пусть моё мнение о нём к концу произведения изменилось, хорошо прописанный персонаж с единственно возможным, на мой взгляд, концом своего пути.
Но, несмотря на это, она, как зыбучий песок, заставляет тебя дочитать её до конца...