4.5

Воспоминания большинства боевых генералов похожи друг на друга как яйца от одной несушки - скучное и без вдохновения описания перемещения тех или иных боевых частей в различных направлениях, столкновений с противником, наступлений и соответственно, отступлений. К чести фон Леттова стоит заметить, что он сумел выделиться из его многочисленных соратников по перу и Первой мировой, и его воспоминания весьма познавательны и занятны. Нет, занудности и у него хоть отбавляй - вся эта беготня по саванне и джунглям из одной африканской деревни с названием, смахивающим на шаманское заклинание, до другой, чье название больше похоже на кашель, имеет место быть, она никуда не делась и навевает соответствующие эмоции. Однако скромного полковника германской армии, резавшего косы ихэтуаням в Пекине и учавствовавшего в геноциде гереро в Намибии, спасает широкий кругозор. Это и еще место действия - Восточная Африка.

Строго говоря, африканский фронт Первой мировой - это партизанская война, причем для обеих сторон, что для вторгнувшихся англо-бельгийских войск, что для номинальных хозяев-немцев. Огромные территории не были нанесены на карты, дорог не было (железные дороги были построены уже во время боевых действий, а сам Леттов предпочитал рассекать по бездорожью на велике), приходилось учитывать наличие в районе воды и еды, разведданные устаревали почти сразу, рядом со стоянками бродили львы, телеграфные столбы приходилось делать из железа (иначе съедали термиты) и очень высокие (чтоб до проводов не добрались жирафы), местным царькам веры не было никакой, связь вообще и с Германией в частности отсутствовала. Горстка немцев, собранная с миру по нитке - от плантаторов и браконьеров до почтмейстеров и гостей Дар-эс-Саламской промышленной выставки (единственный самолет был как раз ее экспонатом), застигнутых войной - умудрялась почти четыре года отбиваться от превосходящих сил союзников, наступавших по всем направлениям, при том, что если англичане могли ротировать свои южноафриканские, индийские и нигерийские части, то для Леттова гибель любого немца становилась невосполнимой потерей.

Отбиваться приходилось в условиях почти тотального отсутствия всего крайне необходимого - подвоз с метрополии был крайне спорадическим и граничил с чудом. Вместо пшеничной муки стали использовать муку из недозрелых зерен кукурузы, вместо сахара - мед, хинин пришлось делать самим в виде настойки (ее называли Леттовской водкой), бензин гнали из кокосовых орехов, пришлось наладить собственное производство хлопчато-бумажной ткани и обуви. Леттов-Форбек очень подробно описывает все проблемы, стоявшие перед его мини-армией, и как он и его подчиненные иногда героически, а иногда анекдотически преодолевали их, и именно эти описания не только крайне интересны, но и делают книгу живой - солдаты и офицеры, что белые, что черные, становятся реальными людьми, а не просто безымянными (автор реально перечисляет очень многих по именам) пешками в серой форме (впрочем, форма как таковая у немцев очень быстро пропала - износ был чудовищным, а пополнять неоткуда), и ты вместе с ними отмахиваешься от мух цеце, страдаешь от малярии, ползаешь по густому кустарнику с риском напороться на англичан, из трех разбитых пушек собираешь одну боевую, отгоняешь от лагеря львов, добываешь из гиппопотамов ценный жир, мучаешься от зубной боли (дантистов нет), пересекаешь вздувшуюся от сезонных дождей реку по горло в воде и молишься, чтоб от недозрелых бананов тебя не пронесло.

Изготовил себе... вещь, которую в крайнем случае можно было принять за левый сапог, хотя в сущности, она должна была стать правым сапогом.

Полуослепший из-за проблем с глазами, мучающийся от малярии и песчаных блох, полковник фон Леттов-Форбек всю войну изматывал постоянными боями огромную группировку британских сил в Африке, вышел из окружения, вторгся в Мозамбик, разгромил все португальские части, вернулся обратно и начал вторжение в Родезию, когда наконец пришло сообщение о Компьенском перемирии. Собрав огромный и уникальный материал по войне в африканских джунглях и саванне, так и не сдавшийся и не капитулировавший перед врагом, он своими мемуарами доказывает тот простой факт, что лучшей армией в Первую мировую несмотря на поражение все же была именно германская.