3 Я хату покинул, пошел воевать, чтоб землю вогулов роччизам отдать

Азиатчина меня никогда не интересовала, и в северном ее варианте тоже. Но всегда хотелось закрыть пробел в знаниях об истории «прирастания могущества России Сибирью». В этом смысле начало книги было многообещающим. Но дальше началось бесконечное кровавое крошево, месиво, хлюпанье. Насилие в прошлом, настоящем и будущем. Вполне себе допускаю, что именно так все «прирастание» и происходило. Но читать об этом расхотелось. Бродский был лаконичен, передавая образ мысли таких героев крови и почвы - "Режу, следовательно существую"

Заставил себя дочитать до конца. Пропускал бесконечные описания батальных сцен – читать их все равно, что читать описание шахматного матча – черная ладья на правом фланге прорвалась в тыл противника и заняла доминирующее положение между скованных фигур белых и т.п. Что это может добавить к общей идее книги? Может быть, из-за таких пропусков мне и осталась непонятна мотивация большинства героев.

В общем, идиосинкразию к азиатчине эта книга преодолеть не помогает.