4 Я поняла: вот мой рыцарь

Автобиографическая проза Патти Смит , где автор пишет об отношениях с фотографом и художником Робертом Мэпплторпом, о жизни с ним и рядом с ним.

Сначала Патти рассказывает "откуда есть пошли" сама Патти и Роберт, об их семьях, детстве. Детство у Патти было бедное, но счастливое. Родители любили своих четверых детей (Патти - старшая), делали всё, что могли в бытовом плане, и никакой гиперопеки. Благодаря здоровой атмосфере в семье, Патти и во взрослой жизни сохранила хорошие отношения со своими родителями, с сестрами и братом. Патти много читала, рисовала и вообще чувствовала тягу к творчеству, хотела быть писателем, поэтом, художником, но опасалась, что эти мечты могут не осуществиться.

Я отчаянно хотела стать художником, но ничем не могла доказать себе, что во мне есть задатки. Намечтала, будто чувствую в себе призвание к искусству, и молилась, чтобы оно действительно проявилось. <...> Нести тяжкий крест призвания я была вполне готова, но как быть, если меня так и не призовут?!

Но Патти призвали, она влюбилась в Артюра Рембо - в него, в его жизнь и поэзию.

Моим утешением стал Артюр Рембо. Я набрела на него в шестнадцать лет на лотке букиниста напротив автовокзала в Филадельфии. Его надменный взгляд с обложки «Озарений» скрестился с моим. Его язвительный ум высек во мне искру, и я приняла Рембо как родного, как существо моей породы, даже как тайного возлюбленного.

Впоследствии, в какой-то степени, Патти отождествила Роберта Мэпплторпа со своим кумиром, но главное - Роберт помог ей изменить свою жизнь так как она хотела. В 21 год, бросив ненавистную работу на полиграфической фабрике, Патти уехала в Нью-Йорк, "это было в лето смерти Колтрейна" (июль 1967 года), она бродила по улицам мегаполиса, наслаждаясь свободой.

Я осматривалась в интенсивно-психоделической атмосфере Сент-Марк-плейс. <...> Я просто усаживалась где-нибудь и пыталась разгадать, что все это значит, а вокруг клубился дым марихуаны — возможно, потому те дни помнятся мне смутно, как сон. Я продиралась через густую паутину культуры, о существовании которой еще совсем недавно не догадывалась.

В то лето Патти случайно на улице встретилась с Робертом Мэпплторпом, пошла к нему на съемную квартиру, и эта встреча в корне изменила всю ее жизнь.

Мы листали альбомы дадаистов и сюрреалистов, под утро сосредоточились на рабах Микеланджело. Безмолвно впитывали мысли друг дружки. Когда настал рассвет, заснули в обнимку. А когда проснулись, он поприветствовал меня своей лукавой улыбкой, и я поняла: вот мой рыцарь.

Такова завязка как книги, так и отношений Патти и Роберта. Книга написана в исключительно светлых тонах, нигде автор никого не осуждает, ни о ком не говорит гадостей, ни на что не жалуется, не клянет судьбу, она просто рассказывает о жизни под знаком любви к Роберту Мепплторпу.

Любовь Патти и Роберта особая, это не столько страсть и физическая близость (собственно, любовниками молодые люди были не столь уж продолжительное время), сколько восхищение творчеством друг друга, они оба признают безусловный талант друг друга и верят в будущее их признание миром, в том числе, в их будущий коммерческий успех. Патти - поэт (Дженис Джоплин называла Патти Смит только так), Роберт - художник, фотограф, и они хотят заниматься только искусством.

Патти относится к Роберту как к высшему существу, она буквально боготворит его, она считает его более талантливым, поэтому именно Патти берет на себя ношу материального обеспечения их обоих. Патти устраивается на постоянную работу, ищет другие варианты заработка, Роберт должен заниматься только искусством и не отвлекаться на всякую мелочь. Это может показаться несколько несправедливым, противоречащим нормам равноправия и тому подобной ерунде, но, читая книгу, понимаешь, что для Патти такой поступок естественен.

Вообще отношения Патти и Роберта далеки от общепринятой морали. Патти удается зарабатывать только необходимый минимум, пара живет в постоянной нужде, часто голодая, тогда Роберт в поисках денег решает выйти на панель.

Я умоляла его не ходить, но он твердо решил попробовать. Мои слезы его не остановили. Я сидела и смотрела, как он собирается для работы в «ночную смену». Вообразила, как он стоит на углу, румяный от волнения, и предлагает себя какому-то незнакомцу, чтобы заработать деньги для нас обоих.
— Пожалуйста, будь осторожен, — только и сказала я, что тут еще скажешь.
— Не волнуйся. Я тебя люблю. Пожелай мне удачи. Кто поймет душу молодых? Только те, кто молод.

Позже выясняется, что Роберт спит с мужчинами не только из-за денег, он - гомосексуалист. Принятие этого факта становится тяжелым испытанием скорее для Роберта, чем для Патти. Для Патти Роберт много больше чем сексуальный партнер, он ее кумир и ничто не способно изменить сей факт.

Патти и Роберту, в конце концов, удается стать частью творческой богемы Нью-Йорка и, что она собой представляла в конце 60-х - начале 70-х годов мы видим в книге. Патти Смит и Роберт Мепплторп все-таки прославились, она раньше (как поэт и музыкант, стоявший у истоков панк-музыки), он позже, и навсегда сохранили отношение друг к другу, таким как оно было в "лето когда умер Колтрейн".

Патти говорит, что благодаря Роберту она не вернулась на ненавистную фабрику в Филадельфии, он ввел ее в мир творцов, но Роберт, в свою очередь, тоже самое считал по отношению к Патти, она помогла ему состояться, она была его первой моделью, первым критиком, поддерживала его во всем.

Патти Смит жива, ей сейчас 77, Роберт Мепплторп умер от СПИДа в 1989 году. Смертью Роберта начинается и заканчивается книга Патти Смит. В 1989 году Патти была замужем, у нее двое детей, но ее духовная связь с Робертом не ослабла, она с ним до конца.

Он умер, пока я спала. Я звонила в больницу, чтобы в очередной раз пожелать ему спокойной ночи, но он забылся, погрузился на дно, под толщу морфия. Я прижимала трубку к уху и слушала с того конца провода его тяжелое дыхание, зная: слышу в последний раз.

Книга Патти Смит о любви, о любви в самом широком понимании этого слова, о любви безусловной вне зависимости от того, что происходит вокруг, вне зависимости от обстоятельств личной жизни друг друга, о любви подобной дыханию - естественной, необходимой, которую прервать может только смерть.