4.5 Сгибание и выравнивание реальности

У меня в окружении все критиковали этот роман, а я как-то открыла его и провалилась, очнувшись только спустя шесть часов, когда была перевернута последняя страница. Мне он очень напомнил сюжетом и композицией "Судьбы и фурии", только перемещенные в эпоху Великого Гэтсби. В нем четыре структурно разные части: художественный роман, у героев которого имелись реальные прототипы, но в угоду развитию сюжета автор кое-что переврал и домыслил, недописанная автобиография биржевого магната, мемуары литературного негра, которая, собственно, помогала магнату с написанием автобиографии, и дневниковые записи тяжелобольной женщины, доживающей свои последние дни в санатории в Швейцарии. Во всех них повествуется об одних и тех же событиях с одними и теми же людьми, но, как говорится, точка зрения зависит от места сидения и цели написанного у каждого из них свои. Целью донести правду какой она есть, тем не менее, задается только один из участников, да и то, мнение общества его мало волнует. Мотивы их всех, впрочем, кристально ясны: кто-то жаждет срубить денег, кто-то - защитить свою репутацию и состояние, а кто-то увлечен собиранием пазла, но деталей явно не хватает.

Доверие из названия тут становится краеугольным камнем - если кто-то, распознав за книжными Расками реальных Бивелов, принимает за чистую монету и все остальное, о чем говорится в романе Гарольда Ваннера, то автобиография Эндрю Бивела написана крайне сухо, с обилием цифр, математических и статистических выкладок, без тени эмоций, то есть даже когда он говорит, что любит жену, ему не получается верить, потому что он тут же переключается на работу, и даже говоря о том, что жена скончалась, когда он в очередной раз был в отъезде по делам, сразу, не сбавляя оборотов и не рефлексируя, начинает рассказывать про ФРС и про зло государственного вмешательства в экономику и объяснять, что он поступил совершенно правильно, зашортив свои позиции в момент кризиса 1929 года, из-за чего многие разорились, а он напротив преумножил свое богатство. Доверять такому человеку отчего-то совсем не хочется, это акула, которая сожрет любого и поплывет себе дальше без тени угрызений совести - ну такова ее природа. Что касается Айды Партенцы, она тоже подвержена фантазии и приступам сочинительства, но в своем взаимодействии с Бивелом понимает, что этот человек не стесняется заимствовать чужие истории и вставлять их в свою, зачастую даже не помня, от кого именно слышал такой рассказ. А Милдред Бивел пишет свой дневник с трудом, между уколами морфия и приступами боли и мигрени, но даже в таком состоянии видно, насколько эта женщина для своего времени образованна, умна и эстетически развита, и ей веришь безоговорочно.

Мне книга понравилась, у себя на полках я ее сохраню.