0 Дитя неразумное, иногда лучше плакать, чем тешиться

Загадка, как эта книга оказалась у меня в више. Она целиком про корриду. Нет, не совсем так. Она целиком про испанцев, которые по макушку в корриде. И это дикое, животное, кровожадное начало в них, на мой вкус, отвратительно. Как в любом другом народе. Но к испанцам у меня счет с 1492 года и этот роман - про всё то, что я в них не терплю. Они даже не защищаются ;) В уста "благородного" бандита вкладывает Ибаньес гордые слова, которые я воспринимаю как обвинение, а он ими хвалится... О том, что поздно родились герои корриды и разбойной жизни - им бы вписаться в отчаянные и отважные ряды команды Писарро. По мне, так дальше всей командой на виселицу. А нет, война, война, благородная и честная война, как много в этом звуке. Ну давайте хоть быка прибьём, раз индейцы уже все перебиты.

Так и не поняла, почему коррида до сих пор не ушла в прошлое. Вместе с гладиаторскими боями или кулачным мордобоем стенка на стенку, как части народного праздника. Я примерно так же и к боксу отношусь, но там хотя бы участвуют два теоретически сознательных существа, у котрых есть свобода выбора. У быков, как вы понимаете, выбора нет. И к чему смотреть на травлю животного, мне не понятно. Особенно была в шоке от поджигания быка огненными дротиками, чтобы заставить его нападать, а не убегать. Вы совсем кретины, люди?.. Что за радость смотреть на всё это?

И среди убогой мясорубки под ликующие вопли скотских зрителей, опьяненных кровью и убийством, мне предлагают посочувствовать тяжёлому детству, упорному пути к мечте, любовным терзаниям, страхам и надеждам простого тореадора Хуана Гальярдо. Кроме "собаке - собачья смерть" и сказать нечего, честное слово. Роман очень хорошо написан, мне нравится приём, когда в начале уже известен конец, а потом рассказывается, как человек пришёл к этому концу. Но мне вообще не близко ничего из происходящего в книге - даже наоборот, мечты и чаяния героя для меня полностью неприемлемы. Так как я могу проникнуться горестями и радостями его жизни. Помер - туда ему и дорога.