5 «В лагерной прозе Шаламов первый, я — второй, Солженицын — третий»

Эти слова Юрия Осиповича Домбровского известны в передаче скульптора и писателя Федота Федотовича Сучкова, также прошедшего через сталинские репрессии. Литература, конечно, не олимпийский пьедестал – тут сложно меряться рангами. Известно, что сам писатель был другом Варлама Шаламова и очень ценил его книги. А вот тексты Александра Солженицына недолюбливал. Безусловно то, что «Факультет ненужных вещей» последний великий роман русской литературы. Он перешагнул через эпоху «социалистического реализма» и стал последней вехой критического реализма, осмыслив в этой традиции годы сталинского террора.

Таких книг не писали ни до него, ни уж точно после. Домбровский подвел черту под художественным осмыслением сталинской репрессивной машины современниками. Уже написаны книги Шаламова, Солженицына, Чуковской, Синявского, Бека, Гинзбург и многих других. Методично и по полочкам разбирает Юрий Домбровский это время, бесчеловечные реалии, измеряя поведение людей – от рядовых советских граждан до самого тирана – простой человеческой логикой, достоинством, правом и высшими ценностями. И выносит довольно простое, но выстраданное всей своей жизнью, суждение: выжить можно, только не отступая ни на йоту от логики, человеческого достоинства, права и ценностей истины и гуманизма.

При этом роман следует традиции русской литературы, воссоздавая картину времени во всех мельчайших деталях – пейзажах Алматы, картинах алматинского быта 30-х годов, реалий государственных учреждений и базаров, работы археологической экспедиции и подробностях отдыха на природе или за стаканом в кабинетах музея. Исследуя психологию и внутренних мир своих героев – музейного сотрудника и интеллигента Георгия Зыбина, его сослуживца и тайного осведомителя НКВД Корнилова, женщин-сотрудниц музея, бывшей возлюбленной Зыбина Полины, нынешней подруги Клары (прототипом которой была супруга Домбровского Клара Файзулаевна Турумова), следователей и прокурорских Неймана, Хрипушина, Гуляева, Мячина, добираясь даже до самого Иосифа Джугашвили. Привлекая для осмысления происходящих событий историю Древнего Рима и библейские события, связанные со смертью Христа. «Факультет» многослоен и сложно устроен. Вместе с тем расчленить повествование, разобрать на части невозможно – настолько спаян текст, настолько он «укладывается в ладонь», как сказал один из критиков.

Условно в романе можно выделить четыре уровня (кто-то может обнаружит и больше или, напротив, меньше). Первый – это сюжет. История о том, как доморощенный археолог Зыбин столкнулся с археологическим золотом из вскрытого кургана да тут же и утерял его. И попал в машинку репрессий, когда местечковый следователь Нейман решил накопать «большое дело» на казахстанскую интеллигенцию по образцу больших процессов троцкистов и вредителей, что шли тогда в Москве. Да сам на этом и погорел – не по Сеньке шапка оказалась. Что позволено Цезарю, не позволено быку. Не было команды устраивать большого дела, тем самым поднимая статус периферии. Большие враги водились в ту пору только в столице и вокруг вождя. Тем более, что внезапно и у самого следователя рыльце оказалось «в пушку». Его брат долгое время общался с Зыбиным и вел с ним всякие разговоры. Вот и оказались не у дел и следователь, и осведомитель, и подследственный Зыбин. В 1937 году и на свободе. Невероятно, сказочно. Но сам Домбровский, который щедро оделил своего героя фактами своей биографии, сумел в тот год на несколько лет выйти на свободу после очередного ареста.

Писатель объяснял это тем, что попал в пересменку. При молодом Ежове такого бы не случилось, слишком уж рьян был новый глава НКВД. А вот в годы поздней ежовщины такое могло произойти. Как и в годы «раннего» Берии, когда тот был пока еще либералом (простите мне такое вольное использование слов), выгодно оттенявшим своего предшественника. Позднее Лаврентий Павлович себе такого бы не позволил.

Другой пласт романа связан с историческими аллюзиями и документами. И прежде всего на этом уровне важны размышления и споры о праве. («Факультет ненужных вещей» - это об юридическом образовании, которое новому времени не ко двору; в Конституцию и в законы каратели не верят). Могут ли формальные доказательства, без примеси политики и сиюминутных устремлений, быть ценными сами по себе? Имеет ли человек право на презумпцию невиновности? Должны ли обвинители искать факты или могут опираться лишь на «царицу доказательств» - признание вины самим обвиняемым? Должен ли человек оговаривать себя, рассчитывая пройти по «малой вине», тем самым избежать самых страшных лагерей и расстрела? Признаться уговаривает Зыбина и старый сиделец Буддо, прошедший большую школу сталинских лагерей.

Вот тут-то и вырастает третий уровень романа – мир собственных убеждений героя. Его жизнелюбие и простая житейская логика убеждает в том, что врать во спасение не только опасно, но прежде всего невозможно. Если не крал золота, не подговаривал других выступать против режима, так и говорить не о чем. Можно пройти через карцер, конвейер допросов, голодовку и унижения, но невозможно соврать и погрешить против истины. Этой внутренней убежденности героя противостоят картинные, театральные страсти в душах следователей. Того же Неймана, переживающего свою униженность перед старшим братом и товарищем Романом Львовичем Штерном. (О прототипе этого героя писателе и следователе Льве Шейнине тоже небезынтересно почитать в доступных источниках). Но прежде всего, в неокрепшей душонке молодой следовательницы и бывшей актрисы Тамаре Долидзе, легко сдающейся под напором правоты Зыбина и впечатлением от изменчивой судьбы другого «сидельца» - Каландрашвили. Старого знакомого Иосифа Джугашвили, внезапно освобожденного по личному указанию раздобрившегося под теплым солнышком вождя. Точность психологических портретов героев, их внутренних переживаний поднимает роман Домбровского на высоту лучших образцов русской психологической прозы.

Наконец, четвертый, возможно самый важный для автора уровень связан с библейской историей смерти Христа, предательства Иуды и неправедного суда Синедриона. На мой взгляд, вставная история Христа во многом написана под влиянием Михаила Булгакова, сделавшего Иешуа одним из главных героев своего «Мастера и Маргариты». Домбровский по-новому осмысливает эту историю – пытается понять как поступки негодяев, так и мотивацию самого Христа. Не все очевидно и однозначно в этой истории предательства – и тридцать сребреников не великая плата, на которую можно было бы польститься, и Христос не сильно-то скрывался от своих судей и в открытую проповедовал в Храме. Да и был помимо Иуды другой свидетель (по еврейским законам обвинить можно было только на основе двух свидетельских показаний). И получается, что среди учеников Христа был еще один предатель, имя которого не названо и не сохранилось в истории. Неправедный суд Синедриона и коварство Пилата, пытавшегося сохранить жизнь Иисуса как критика местных нравов, расшатать местную общину через эту критику, так сказать, изнутри – эти мотивы тоже чрезвычайно интересны и подвигают на размышления над человеческой природой, психологией и принципами.

В конечном итоге именно история Христа и история художника-шамана Калмыкова составляют сюжетную раму всего романа. С работы яркого и эксцентричного художника роман начинается и его картиной заканчивается. Калмыков навеки запечатлевает на своем полотне алматинский парк, солнце и вечную троицу на скамейке – отставленного следователя, пьяного предателя и уставшего героя. Чем вам не Пилат, Иуда и Иисус, обсуждающие в грядущем что-то, для них важное. Аллюзия на источник опять-таки очень яркая. Как и слова о том, в какой год произошла эта «невеселая история».

Повторюсь, «Факультет ненужных вещей» последний великий русский роман. Книга, которую необходимо перечитывать и раздумывать над ней. Читайте, господа, читайте. Это чтение делает нас лучше.

В очередной раз хочу высказать благодарность Редакции Елены Шубиной за переиздание романа Юрия Осиповича Домбровского в 2024 году – очень своевременное и очень смелое. За тюремное фото самого писателя на обложке – отдельная благодарность.

сентябрь 2024