5 "Для тех, кто чувствует, что выпал из общественных рамок..." (с)

- Встать! Суд идёт! - противным голосом завопил секретарь.
- А можно придумать что-то более оригинальное для начала текста рецензии? - сказал я, используя сгустки сарказма, комбинируя их с выражением невозмутимости на уставшем от писательских штампов лице.
- Не смейте дерзить, молодой человек! У вас и так довольно шаткое положение из-за которого вы находитесь на скамье подсудимых! Мы дадим Вам возможность высказать все свои сокровенные мысли, чтобы защитить себя и всех тех, кто читал "Постороннего" и не остался в числе равнодушных! Наберитесь терпения! Всему свое время! - возмутился один из присяжных.
- Да у него же экзистенциальный кризис и выгорание! Несколько тысяч человек прочитали одну из его последних историй и мало кто понял, что он хотел в ней сказать. Будто он переводил чужие и непонятные мысли и не освоил манеру письма.
- Вы думаете? Мне кажется, что он с трудом понимает значение сложных слов, предложений и постановки запятых внутри их строгой структуры.
- Господи, Вы бы хотя бы попробовали использовать какой-нибудь дерогатив или метафоры, чтобы я меньше понимал Вашу надменность. Хотя, впрочем, мне всё равно...
- Я же говорил! Запятые!
- Мне кажется, что вступление затянулось. Давайте говорить о дебюте Камю, который после прочтения этой книги, стал одним из любимых авторов в котором я смог найти своё отражение, как в образе мысли, так и в выражениях персонажей.
- Что Вы можете сказать о сюжете, молодой человек? - спросил у меня прокурор, заставляя выдавливать из себя больше трёх предложений, хотя мне было плевать на возможность победы в данном процессе.
- Позвольте начать с нескольких слов о том, кто написал эту повесть. Этот автор для меня, мягко говоря... Непризнанный гений. Он слишком мало сказал в своих текстах, но каждая из его мыслей, постановка слога, проблематика романов и повестей будут актуальны и нести свои идеи не только через десятки, но и через сотни прожитых лет. Повесть французского писателя Альбера Камю была написана в 1942 году и представляет собой своеобразный творческий манифест, воплотивший в себе суть поиска абсолютной свободы. "Какой свободы?" - спросите вы и будете правы в формулировке вопроса, на который у меня есть свой строгий ответ: "Свободы от узких моральных норм современной культуры". Повесть написана в своеобразном стиле, который словно сотни крючков цеплял уголки моего рта за живое и тянул меня из водоёма скопленных мыслей на промозглую сушу, где я бы не смог долго дышать. Тот самый сухой авторский слог оказал огромное влияние на большинство французских и европейских писателей второй половины XX века положив своеобразное начало новым виткам философской мысли, скрытой в написанных строках. "Что в них?" - спросите Вы, утомлённо глядя на меня, так и не осознав почему это стоит читать и к чему эта вся отсылка на суд...
- Действительно. Почему она здесь присутствует?
- Всё дело в том, что внутри повести раскрывается история некоего Мерсо... Француза, проживающего в Алжире, который совершил убийство и не раскаялся, отказавшись защищаться в суде. Что с ним случилось потом и что было до этого - закрыто рамками скомканных спойлеров. Знаменита первая фраза книги - «Моя мать умерла сегодня. А может и вчера, не знаю точно» сразу окунает читателя в вязкий и тяжелый мир бездуховного человека. Основу повести составляют три ключевых события из жизни Мерсо - смерть матери, убийство человека и суд. Кульминацией повести является суд над Мерсо, когда присяжные, вопреки тому, что судят его за убийство, главным доводом обвинения ставят то, что Мерсо не плакал на похоронах своей матери, а следовательно сам не достоин жить. Сколько для общества таких посторонних, кто на них непохож и кого они неспособны понять? Призовёте нас всех к гильотине?
- Но ведь книга посредственная! Зачем Вы хвалите этот тонкий зародыш человеческой мысли? - вопила госпожа прокурор, оголив свою толстую шею и демонстрируя присяжным выпученность скрываемой жилы.
- Героя сложно будет понять тому, кто не испытывал кризис. Тому, кто не бывал на краю пропасти и не смотрел сверху вниз, представляя наступление смерти. Кто-то умудрялся в середине увидеть полёт... Рефлексия, самокопание, мнение общества, стандартизация и поиск морали... Вот центральные темы, того, что было однажды написано автором книги. Я изысканно рад, что многие из Вас, находящихся в зале не испытал того, что не чуждо герою этой изысканной повести.
- Мне кажется или он давит на жалость?
- К чему мне Ваша жалость? Можете не читать... Знаете? Мне безразлично! Я всего лишь предлагаю Вам не упустить то, что достойно внимания на фоне всех написанных книг. Можете отказаться и просто пройти мимо оставшись без понимания внутреннего мира выдуманного персонажа, количества цитат над которыми можно думать часами, тяжести от написанных строк и рассуждений морали. Живите, как знаете! Только не смейте учить остальных, думая, что мнение большинства всегда является верным. Думая, что мнение большинства всегда является нормой. Думая, что каждый сын должен рыдать на похоронах своей матери не вникая в суть отношений. Вам нравится судить и порицать! Так делайте это без оглядки на совесть! Топчите ногами всё то, что оказалось под ними не утруждаясь поднять. Вот кем сегодня являются люди о которых десятки лет назад писал не настолько прославленный автор...
- Виновен! - завопили присяжные.
- Последнее слово! - вскрикнул судья.
- "Читайте хорошие книги!" (с) - вымолвил я, подставляя ладони к наручникам. Мне больше нечего Вам говорить. Повесть всё скажет гораздо красноречивей любого эксперта. Другое дело, что не каждый поймёт всё то, что хотел сказать автор. Но тогда Вам снова придётся судить того, кто потом займёт моё место... И так будет продолжаться всегда. Будьте счастливы!