4

– Эй!
Я открываю глаза, и их обжигает яркий свет. Я лежу на полу Пещеры, по-прежнему привязанная к перевернувшемуся стулу, с кляпом во рту. В голове – звенящая пустота: ни гарцующих пони, ни булькающего наркотического болота. Надо мной стоит уборщик с гигантской шваброй в руках и со скучающим видом созерцает открывшуюся ему картину. Разглядывает веревки так, словно для него это зрелище не в новинку.
– Та-ак. Ну все, дамочка, вам пора на выход.
Он слегка тыкает меня рукояткой своей швабры.
– Пожаушта, ражвяжите мея, – пытаюсь прошамкать я сквозь кляп.
У меня изо рта вырывается облачко. Белые перья. Похоже на снег.
Уборщик невозмутимо наблюдает за тем, как они кружатся вокруг.
– А это еще что?
– Вы можете меня развязать? – снова пытаюсь сказать я.
Он пожимает плечами. Нагибается и, бормоча что-то себе под нос, распутывает веревки на моих руках и лодыжках. Тут же узлы всего-ничего, леди, и сами могли бы.
– Спасибо, – выдыхаю я очередную порцию перьев. – Вы меня спасли. Они пытались меня убить.
– Ох уж эта молодежь и это ваше… творчество, – качает головой уборщик.
– Нет, вы не понимаете, они правда пытались…
У меня изо рта вырывается очередное перо и взмывает в воздух. Он со скукой провожает его взглядом. Следит за тем, как оно плавно опускается на пол, усыпанный перьями и обрывками веревки. А ему теперь все это подметать. наблюдает за тем, как они кружатся вокруг.
– А это еще что?
– Вы можете меня развязать? – снова пытаюсь сказать я.
Он пожимает плечами. Нагибается и, бормоча что-то себе под нос, распутывает веревки на моих руках и лодыжках. Тут же узлы всего-ничего, леди, и сами могли бы.
– Спасибо, – выдыхаю я очередную порцию перьев. – Вы меня спасли. Они пытались меня убить.
– Ох уж эта молодежь и это ваше… творчество, – качает головой уборщик.

Очень неоднозначная книга. Я до конца не была уверена, какую оценку ей вообще ставить. С одной стороны здесь очень мрачная, тягостная и засасывающая атмосфера, а с другой – кролики…

Читая «Зайку», я даже не могла понять, а к какому жанру относится книга? Ужасы? Сатира? Темная академия? Тут кровавая баня с легкостью соседствует с философскими вопросами, метафорам на творческое сообщество и творчество в целом, а также с «кампусной историей».

Саманта Хизер Маккей – студентка престижного университета. Она чувствует себя лишней в группе богатых сокурсниц, которые именуют себя «зайками». Они одеваются, как куколки, обнимаются, и мыслят почти как единый организм.

Честно говоря, всякий раз, когда я сижу за партой в классе или аудитории или прислоняюсь к стенке на кафедре и наблюдаю за тем, как четверо взрослых женщин – моих сокурсниц – сюсюкаются и душат друг друга в объятиях, втайне надеюсь, что именно это и случится. Они обнимаются, когда здороваются. Обнимаются, когда прощаются. А иногда начинают обниматься на ровном месте, просто потому что ты такая душенька, Зайка! И они тискают кремовые тельца друг друга с такой яростью и сплетаются в такой горячий клубок любви, что даже у меня дух перехватывает. Они прижимаются щечка к щечке, трутся курносыми носиками или висками. В такие минуты они напоминают мне обезьян, выбирающих друг у друга вошек. А еще миленьких демонических девочек из фильма ужасов. Четыре пары глаз жмурятся в почти что религиозном экстазе. Четыре пары напомаженных губок раздвигаются в приступе монструозной любви и издают визг, от которого у меня начинает дергаться глаз.
Люблю тебя, Зайка!

На их фоне Саманта, и правда, выглядит самозванкой, "белой вороной", портящей своей мрачностью и бедностью их идеальный мирок. Но однажды, в начале нового учебного года Саманта получает приглашение посетить одну из вечеринок «заек». Саманта очень одинока, не уверена в себе, а также раздавлена тем, что ее преподаватель Лев полностью игнорирует ее. Неудивительно, что она жаждет влиться хоть в какую-то компанию, попытаться хоть где-то стать своей. Она отчаянно, до ненависти завидует зайкам, убеждает себя, что они – избалованные и тупоголовые (и в этом есть доля истины), но как только ей выпадает шанс – тут же становится одной из них, забывая весь свой мир и единственную подругу Аву.

Мне очень понравилось, что все здесь построено на контрастах. Есть университет Уоррен и весь остальной город. И если территория университета – это мир заек, философских разговоров ни о чем, кроликов, зеленых газонов и миниатюрных кексов, а весь остальной мир мрачен и враждебен. Ава и Саманта называют его Мордором и землей Ктулху.

Мы идем, припеваючи, по склону холма. Все башенки и колокольни Уоррена отсюда видны как на ладони и мерцают, как в сказке, мир здесь кажется душистым, прямо как те корсажи, что мы надеваем на выпускные по четвергам. Но когда мы спускаемся с холма в центр города, краски тускнеют и мир становится пугающим. Здесь даже воздух другой. Влажный. И дурно пахнет. Небо не розовое, оно цвета сырого мяса и напоминает о том, что происходит в ванной, когда мы заносим топор над неудачными Черновиками.
Места, мимо которых мы проходим, страшные. Но иначе до «Пинкберри» не дойти, приходится пройти весь этот ужас, и мы проходим очень быстро, а про себя шепчем «Пинкберри, Пинкберри, Пинкберри». Здесь нет ничего милашного, в духе Пинки Пай, или прекрасно-пугающего, в духе молодого Марлона Брандо. Мы жмемся друг к дружке, проходя мимо страшных тату-салонов и витрин заброшенных магазинов.

Саманта и Ава в начале книги резко контрастируют и с утонченным обществом писателей Уоррена, и с приторными зайками. Они здесь лишь случайные гости. Ава знает, что этот мир не для нее, Саманта же всеми силами пытается подстроится под него. Она с лёгкостью растворяется в обществе заек, а когда они выгоняют ее – с такой же легкостью вновь возвращается к своей ненависти к ним.

Процесс создания идеального мужчины тоже описан не без черного юмора, которого, кстати, в книге с избытком. Зайкам – этим капризным и инфантильным великовозрастным девочкам, никак не удается создать идеального любимого. Все они получаются такими же пустыми и ограниченными, как и сами зайки, как и их творчество.

Вообще, в «Зайке» очень сложно понять, где реальность, а где выдумка. Были ли все эти превращения, создания Черновиков, квартира Авы и Макс? Или все это – от и до – лишь фантазии самой Саманты, которая всегда приукрашивала действительность, а то и откровенно врала?

Мама всегда спрашивала: Почему ты постоянно все выдумываешь? Даже о незначительной ерунде?
Не знаю, обычно отвечала я. Наверное, потому, что выдумывать – это просто. И немного подправленная история всегда выглядит лучше.

Что это было? Хоррор? Сатира на все писательское сообщество, а также на творческий процесс и конечный поп-продукт? Кажется, что книга легкая и даже поверхностная, а где-то вообще напоминает описание какого-то наркоманского прихода. Но когда начинаешь ковыряться в ней, искать двойное дно, то голова грозиться взорваться также, как у Черновиков.