5 Очарование страшных лет

Роман «Хранитель древностей» нужно читать в Алматы (использую форму названия, принятую сейчас; сам Домбровский, конечно же, пишет об Алма-Ате). Мне повезло. Я не просто прочел эту книгу, к которой очень долго шел. Но читал ее ровно в тех местах, где ее писал Юрий Осипович. Поэтому после нескольких десятков страниц можно выйти на улицу (лучше вечером, чтобы были скрыты излишне выпирающие приметы современности), прогуляться по парку, где постоянно бывал и сам писатель, и его герой Георгий Зыбин. Обойти вокруг Вознесенского собора, порадоваться, что планы директора музея снести его и построить новое светлое здание не состоялись. Послушать журчание Алматинки. Насладиться ароматом изнывающих от жары и духоты деревьев. Дойти до Зеленого базара с его суетой и практицизмом (про базар в «Хранителе» слова нет – это уже из «Факультета ненужных вещей»). Или доехать до «Горного гиганта», давно поглощенного новой современной Алматой.

Пребывающий здесь в ссылке Домбровский пишет о городе с огромной любовью и страстью настоящего поэта. И это чувство совершенно понятно даже сейчас, спустя более полвека после того, как писался роман, и спустя почти девяносто лет после описываемых в книге событий. Удивительный, очень домашний город, возникший давным-давно как форпост Российской империи в Туркестане. Отчасти «Хранитель» - книга о любви к этим местам и людям, живущим здесь.

Но прежде всего роман о страхе, который облепил всех людей в СССР в 30-е годы, даже в удаленных от московского центра местах. Герой, как и многие люди, здесь – в ссылке. На темных дачах скрываются кабинеты следователей НКВД, бдительно ищущих врагов народа. И готовых их найти где угодно – в неправильной газетной статье, в излишнем интересе к древности, в неправильной биографии, в случайных словах… Доносы и доносчики сжимают свой круг вокруг своих жертв. Домбровский не пишет хронику сталинских репрессий, он восстанавливает атмосферу липкого ужаса преследуемых, перемешанную с жарким воздухом Казахстана.

Безусловно, это книга о людях, одной только силой духа противостоящих страху и империи в её худших проявлениях. О Георгии Зыбине, рядовом сотруднике музея, о его смелом и уверенном директоре, о старом разнорабочем и охраннике, любящем жизнь, о честном редакторе газеты, по-своему защищающем авторов и правду, о которой пишет в своем издании, о простых людях, сохраняющих себя и своих близких.

Не стоит излишне придерживаться сюжета – вы можете даже не найти его в романе. Музейные дела, неудавшаяся экспедиция, несчастный удав, то ли скрывающийся в горах, то ли привидевшийся аульным жителям. Статейки в местных газетах, интриги в советских учреждениях, судьбы людей на весах истории. Скорее «Хранитель» возникает на стыке торжествующего в XX веке реализма и экспрессионизма, вероятно проникшего в стиль от Домбровского-поэта. Даже не называя напрямую чувств и эмоций, он рисует картину жизни хороших и не очень хороших людей в страшные времена. Прекрасного старика-пьяницы, сурового бригадира, трогательной начальницы отдела хранения Клары Файзулаевны, безумной в энтузиазме массовички и похожей на смерть машинистки, всегда присутствующей при отправке очередного человека в заключение.

Поэт, экспрессионист, автор фантастических романов (фантастических по таланту и силе) – совершенно иной писатель в череде советских авторов. Несколько арестов, ссылок, тюрем – и абсолютно непреклонный свободный дух, ничем этим не сломленный. (Вероятно, из-за невозможности сломать писателя его не арестовали и не заключили снова в тюрьму или психлечебницу, а убили в 1978 году). Домбровский – не Шаламов, который захлебывается в ужасе того, какими способами ломаются люди в сталинских лагерях. Не Рыбаков, документально, публицистически обличающий тоталитарный советский режим. Это уверенный в себе и своем предназначении поэт и ученый. Он запер себя в башне из слоновой кости (на самом деле в колокольне Вознесенского собора, где находится его музейный кабинет) и удивляется, зачем его беспокоят и чего от него хотят эти ужасные, по сути не образованные, люди. Но за стеной уже звучит страшная колыбельная про смерть.

Здесь я намеренно путаю писателя и его героя – хранителя музейных ценностей. Роман автобиографичен, как любое стихотворение или поэма. Да-да, читайте «Хранителя» как поэму – о любви, о страхе, о времени, о человеке, который прежде всего человек. И немного про удава, который обернулся убитым полозом. Вот не люблю я змей, а полоза жалко. Он стал еще одной жертвой страшного сталинского режима.

За чтением романа, я прочувствовал Юрия Осиповича сначала как соседа, потом – как поэта, и, наконец, как великого русского писателя, который до сих пор не оценен по заслугам. Лучшие русские романы второй половины прошлого века написаны именно Домбровским. Его «Факультет» выпустил отдельной книжкой «Новый мир» в годы Перестройки. Это был не только глоток свежего воздуха, но еще и признание того, что этот роман и его автор выбиваются из общего ряда советских писателей и претендует на вхождение в Пантеон.

Отдельная благодарность Редакции Елены Шубиной за книгу – с приложением «Записок Зыбина» и главы о немецком консуле. Внутри романа они кажутся лишними, но читая их отдельно, после сюжета, лучше понимаешь замысел и пафос автора. Помимо прочего, это мое возвращение к чтению русскоязычной литературы после двух лет абсолютной невозможности взять в руки книгу, написанную на русском языке. Счастливое возвращение – к великому писателю и отличному роману. Сейчас на моем столе лежит «Факультет ненужных вещей».

август 2024