0.5

Сегодня дяденька-фашист сказал, что даст поиграть своим настоящим автоматом и даже пострелять в тех, что за забором, которых папа называет "не люди". Там я знаю одного мальчика, который говорит, что все дяденьки-фашисты очень добрые. Всегда сначала убивают детей, а потом уже их родителей. Дети не страдают, глядя на убиенных мам. Это гуманно. Маленький Бруно всегда неправильно произносил слова. Вместо "фюрер" он говорил "форер", вместо "Аушвиц" (Освенцим) - "Аж-Высь", а, характеризуя эту книгу, сказал "гуманизм", перепутав с "онанизм".

- Прячешься от Гитлера?
- Да, сегодня моя очередь прятаться.

Эта писанина представляет из себя неестественную коммерческую чуш, написанную 9-летним мальчиком-вундеркиндом, которому на самом деле под сорок и можно хорошо представить, как автор, мерзко подхихикивая и потирая потные ладошки, строчил все это трясущимися руками, заранее считая себя гением. Мальчик с раннего детства считал себя видным борцом с крайними проявлениями национализма, более того, когда он произносил имя гитлера, то, как истинный бунтарь, всегда засовывал руку в карман и показывал ему фигу. Даже писать обо всем об этом противно.

Она уже доела завтрак, а потому я разрешила ей показать свои таланты. Соскочив со стула, она села ко мне на колени, потом чинно сложила ручки, встряхнула кудрями и, возведя глаза к потолку, запела арию из какой-то оперы. Это были жалобы покинутой героини, которая, оплакав вероломную измену возлюбленного, призывает на помощь свою гордость, приказывает прислужницам облачить ее в самый пышный наряд, надеть на нее лучшие ее драгоценности и решает встретиться с обманщиком вечером на балу и веселостью доказать ему, сколь мало его измена ее удручила. Странная тема для малютки певицы! Видимо, слушатели находили особый смак в том, как шепелявый детский голосок щебечет о любви и ревности. Что свидетельствовало об очень дурном вкусе – во всяком случае, так подумала я.

Лучше не скажешь. Радует, что автор хотя бы читал "Принц и нищий" Марк Твена. При восклицании "хайль, Бойн" хочется не поднять руку, а опустить ему ее на тупую голову.

В книге есть пара верных фраз. Вот они

Кое-что лежит себе смирно, никого не трогает и ждет, пока его обнаружат. Например, Америка. А к другим находкам разумнее вовсе не прикасаться. Например, к дохлой мыши за буфетом.