2 Судороги истеблишмента

Далеко не новость, что в прочитанной книге читатель отыскивает актуальное на данный момент.
Для меня сейчас актуально разочарование. Как явление, как факт реальности. Поэтому в "Разговорах с друзьями" меня зацепил Ник.
Сначала актер (вау!), красивый и с бицепсами, играет в театре и снимается в кино, его жена Мелисса - известный фотограф и эссеистка, у них большой дом, собака, много друзей, тоже известных. И Френсис, главная героиня, западает на этот притягательный образ "истеблишмента".
Как потом зло говорит Френсис Мелисса, "ты вошла в мой дом со своим долбаным пирсингом в носу и с настроем типа: о, как я повеселюсь, распотрошив этот мирок. У нее тут какое-то гнездо истеблишмента".
У Френсис нет пирсинга в носу, Мелисса ошиблась, она видит ее неправильно! Френсис всего лишь "хотелось, чтоб этот дом был моим. Я желала всю твою жизнь, целиком".

А оказалось, в каждой избушке свои погремушки; Ник и Мелисса ничуть не счастливее Френсис, которой отец-алкоголик забывает перевести деньги на жизнь и, кажется, допивается до белой горячки, а сама Френсис чувствует себя ущербной и в приступе психической боли и стыда то режет себя, то укусывает внутреннюю сторону щеки до крови. Внезапно выясняется, что Ник, которого Френсис вообразила притягательно прекрасным, не так уж известен, мучается от депрессии, лежал в психушке, спит с женой в разных комнатах и максимум, на что способен в отстаивании своих границ, это отказаться подарить Френсис свое пальто. Пальто, которое ей очень нравится, "серое кашемировое пальто с голубой шелковой подкладкой. Я обожала это пальто, обожала его запах. Оно было на пуговицах, со стоячим воротником". Даже мне захотелось это пальто, а Френсис хочется не только пальто, Ника, ребенка от него, но и "с силой наступить [жене] Мелиссе на ногу, а потом, глядя ей в лицо, все отрицать". По приколу; но не совсем.

Сали Руни – надеюсь, она не режет себе ноги, не щипает себя до крови и не кусает щеки – предлагает нам посмотреть, что бывает, когда идеализируешь, и что, когда разочаровываешься. Отпечаток разочарования в другом почему-то остается и на самом себе, как пятно или шрам. Нельзя разочароваться и не пострадать. Френсис, однако, избегает этого как может.
Да и все в этой книге бегут от разочарования, стремятся замазать его умными "разговорами с друзьями".
Например: Френсис узнает, что Ник лежал в психиатрической клинике и реагирует: "...вот так новость. Меня это не отталкивало; я читала книги и была наслышана, что капитализм доводит до безумия". (Капитализм! Пхаха)
Мелисса же "писала об этом без сострадания, словно болезнь Ника – этакая черная комедия, фон для ее переживаний; интересно, подумала я, она на самом деле так чувствует или это она скрывает свои истинные чувства?"...

Тут все скрывают свои истинные чувства, прикрываясь "разговорами с друзьями", которые совсем не друзья, а пауки в банке, разговорами о капитализме, истеблишменте, расизме, "фетишизации «девственной природы» по сути патриархальной и националистической" и прочей бредятине.
"Кто вообще женится? – сказала Бобби. Это же против природы. Кто захочет, чтобы их отношения поддерживал государственный аппарат?"
Да, это позволяет почувствовать себя умными, продвинутыми, осознанными, но... Это просто разговоры, под которые все прячутся от потерянности, привязанностей и уязвимости и той самой осознанности.
Вот такие вот миллениалы.
Люди, которые делают вид, что быть богатым стыдно, полиамория - это нормально.
При этом изнывают от желания отдавить ногу жене, а жена в порыве искренности упрекает малолетнюю нахалку, апеллируя вечными ценностями: "Я живу с мужем, а не трахаю чужого мужика. Подписываю контракты на книги с издательствами, а не кропаю жуткие рассказики о близких людях". Я хорошая, а ты - дерьмо.

Вечные ценности, в общем остаются вечными, как бы мы не притворялись и как бы не заслонялись - разговорами о капитализме, полиамории и сценариях.