5 Дрессировка человека даже ради благой цели?

Давно, очень давно хотел я прочитать рассказ ( или повесть) Достоевского "Кроткая", да как-то все откладывал. О самом рассказе не знал ничего, абсолютно ничего. Но вот сегодня прочел рецензию сначала одну, потом другую, третью, все они по своему очень интересны, а поскольку рассказ очень психологичен и прямой расшифровке не подчиняется, как не подчиняется и любая психологическая загадка не до конца понятного нам любого человеческого поступка и мы можем выдвигать только свои версии, могущие лишь приблизить и хотя бы косвенно объяснить движущие мотивы тех или иных действий окружающих нас людей, в том числе и литературных героев, то я с удовольствием взялся сегодня за чтение этого рассказа.
Итак, рассказ прочитан. О сюжете повторяться подробно не стану. Сюжет избит до крайности, но Достоевский делает из него шедевр, причем очень занимательный, особенный, неповторимый и загадочный.
Ростовщик женится на сироте, женится из эгоистичных мотивов, потому как возвеличивание себя, когда ты оказываешь милостыню, есть самое последнее дело, а именно так герой оценивает свое предложение руки и сердца круглой сироте, живущей у двух злых теток, ее попрекающих куском хлеба и распускающих руки. Женится герой неспроста, а с целью выдрессировать эту шестнадцатилетнюю девочку в образцовые жены себе по своему образу и подобию, а для этого хороши любые моральные способы дрессировки. Мне всегда жалко, когда непокорную лошадь или дикого тигра путем сочетания кнута и пряника постепенно приводят к полному повиновению человеку, есть, на мой взгляд, что-то в этом бесчеловечное, хотя я и понимаю, что без приручения лошади человеческая цивилизация бы не состоялась и тут выбирать человеку не приходилось, но дрессировать жену даже ради благой , с точки зрения мужа, цели, не лезет ни в какие ворота. С общепринятой в простом народе муж никаким тираном не был: рук не распускал, жену не унижал, но держал в абсолютной строгости, основной метод его дрессировки было молчание и сухое обращение с женой, выговоры за любое отклонение поведения жены от установленной им нормы, он ее и выбирал-то по критерию кротости, для него это был залог успеха будущей дрессировки.
Но из дрессировки ничего не выходило и не вышло, хотя редкие бунты на коленях и подавлялись, но пассивное сопротивление жены мужу так сломить и не удалось. Кроткая оказалась не такой уж кроткой, а вот испытания тяжелой болезнью жены привели к постепенному, а потом и резкому изменению позиции и жизненной философии мужа, то есть моральная сила и стойкость этой девочки оказались сильнее моральной позиции бывшего офицера и нынешнего процентщика сорокалетнего мужчины.
Совершила ли эта девочка сознательный уход из жизни или это была трагическая случайность -- одна из загадок этого рассказа. С равной вероятностью может быть и то, и другое, но мне кажется, что Достоевский не случайно избрал именно такой конец этой семейной истории. Не думаю, что после всей этой изнурительной дрессировки эта девочка могла бы даже не любя своего мужа жить с ним, несмотря на проснувшееся в нем искреннее раскаяние, возникшую вдруг настоящую любовь к жене и произошедшую в нем коренную переоценку жизненных ценностей: ничто в мире не проходит бесследно,как пел Градский, и за все приходится расплачиваться. "Любовь всегда расплачивается той же монетой, которую сама и чеканит", - сказал кто-то из великих писателей, сейчас уже не помню кто, вот и получил муж от жены то, что заслужил и в одну и ту же реку войти еще не удалось никому. Своей смертью, случайной или выбранной сознательно, эта девочка победила своего дрессировщика, человек не флейта, как сказал Гамлет, и этот рассказ Достоевского хороший урок всем тем, кто думает, что человека можно выдрессировать в "домашних" условиях. Для подлинной дрессировки нужны концентрационные лагеря, расстрельные застенки, переписывание истории, доведенная до совершенства промывка мозгов, нужна вся мощь государства со своими кнутами и пряниками, но это уже совсем другая история. В крайнем случае "дрессировка" может быть успешной и без применения мощи государства, но и здесь без физических и психических пыток никак не обойтись, для этого муж из рассказа Достоевского должен был быть настоящим садистом, палачом и извергом, применяющим физические пытки и доводящим пытаемого до уровня "собаки Павлова", то есть до выработки условных рефлексов, но, слава Богу, таким он не был.