2.5 Убийственные блинчики с панданом

Изрядно намозолив мне глаза на одной из небезызвестных книжных ярмарок, так ещё и всплывая время от времени у разнообразных блогеров, эта книга успешно засела у меня на подкорке сознания. Игривый взгляд на яркой обложке только нагнетал интригу. Потому на днях, выбирая себе чтиво из популярных и на один раз, я мигом вспомнила об "Йеллоуфейсе" и, в общем и целом, не прогадала.

С Куанг наши пути доселе не пересекались, да и хорошо. Была ещё сомнительная мыслишка прикоснуться к Вавилону , но, чувствую, это станет очередным прозябанием в полнейшем унынии, так как я теперь примерно представляю, чего ожидать от автора. А её фэнтези меня не интересует от слова совсем. Так что наше знакомство непреодолимо превращается в сцену скорейшего прощания.

Мне по-настоящему понравились нарочито дотошные описания физиологичности, максимально приближенные к реальности обыкновенной человеческой жизнедеятельности. Хотя при остальной скупой серости повествования, эти детали выглядят гротескно и нелепо. Писатель словно вопит: "посмотрите на меня, я такая крутая и могу позволить себе писать про говно, и это даже не вырезал редактор!" Забавно, одним словом.

У Йеллоуфейс есть огромная проблема, с которой сталкиваются все усиленно рекламируемые книжки, особенно выходящие в последнее время, косвенно эксплуатирующие острые темки, и особенно книжки от Фанзона. Её презентуют как нечто, чем она не является. Это не сатира на культуру отмены, это не критика, извиняюсь за тавтологию, критической расовой теории. Это просто очередной паразит, гребущий барыши из навозной твиттерской кучи, написанный так, чтобы многоуважаемые пользователи содрали себе глотки, споря о том, чьим же демократическим ценностям он на самом деле угождает. Вероятно, по-другому Куанг и не смеет, будь она хоть трижды азиатка.

Сюжет прост и на удивление монотонен. Главная героиня Джун, у которой нелады с писательским ремеслом и странная дружба-ненависть с радужным подтекстом к хипстерше-азиаточке Афине Лю, по воле случая заполучает в свои завистливые ручонки черновик помпезного романа о войне, написанный вышеупомянутой подружкой. Издатель не просто так ест свой хлеб с маслом и убеждает внести ряд корректировок, в результате которых Джун почти полностью переписывает исходный текст и отныне убеждена в том, что является единственным автором сего шедевра. Там не почернели все главные герои и не поменялись вдруг местами китайские работяги с британскими офицерами. Если что. Да и Джун поспешила изучить весь исходный исторический контекст. Но факт остаётся фактом: даже мимо обитателей интернетов не проскочила явная схожесть с историями Афины, и начались долгие и нудные холивары.

Реакция взбешённой толпы, дискутирующей на тему, имеет ли право белая писать про азиатов, довольно любопытна. Главная героиня в общем-то понимает, что оказалась заложницей массового психоза и, раз все вокруг принимают его как данность, потихоньку сама отъезжает кукушечкой. Параллельно с этим Джун рассуждает о писательстве, издательском деле на соседнем от нас материке, личных отношениях с холодной матерью, вспоминает вдруг ни с того ни с сего о случае насилия над собой в колледже и который раз напоминает читателям, какой Трамп плохой. Короче, ищет поводы, чтобы посильнее ущемиться и, наглотавшись антидепрессивных таблеток вперемешку с винишком, лежать безвольной кучей, страдальчески страдать от несправедливости мира и ненавидеть всех вокруг. Во всём, конечно же, виноваты белые мужики супрематисты, что бы это ни значило (Малевич и Лисицкий не в счёт).

Каким-то образом Ребекка Куанг не решилась добавить в своё творение хоть какого-то перцу и действия. Зато включила пустопорожнюю мистику с по-детски наивным детективом. Чухня, которую она нагородила в конце, и выеденного яйца не стоит, героиня вновь оседлала волну по велению автора, так ещё и не пришла ни к какому катарсису. Напомнило мне другую книгу о писателях, которая мне ну совсем не зашла - Сороки-убийцы.

Основной смысл книги: раз берут, надо продавать. И не важно, что ты нарушаешь какие-то догмы или не являешься чёрной феминисткой или ещё что похлеще. Ну, по-американски, чего уж там. Куанг, к слову, вряд ли хватило бы смелости выпустить даже такой опус, не будь она китайской эмигранткой. И вообще мне кажется, что вся эта история - одна большая и неказистая попытка в метаиронию. Я не берусь за китайские пельмени, которые в нашем чудо-переводе вдруг превратились в клёцки, но зато белая главгероиня, рассуждающая о том, что её подруга-кореянка должна отлично говорить на китайском, не различающая на лицо двух персонажей-азиатов и заказывающая в китайском кафе вьетнамский кофе... Это так плохо, что даже хорошо. Вот таким должен был быть весь роман! Но конечная версия слишком боится чётко сформулировать хоть что-то. Скука смертная! Так ещё и явно переоценённая.