4 Для понимания величия надо умереть

Если перефразировать известное изречение Умберта Эко об авторе - получится примерно такой заголовок для читающих "Английского пациента". Вначале я читала и несколько недоумевала - ну какое тут величие, ну какие премии и сюжет, о котором с придыханием говорят до сих пор киноманы?

Наверное, главная прелесть этой книги в том, что понимание приходит действительно потом. Оно крадется исподволь, практически невидимое, как невидимо хитроумное устройство мины, о которых столько можно узнать из книги.

Поначалу кажется, что это сюрреалистическая встреча самых разношерстных персонажей на заброшенной вилле. Медсестра Хана, не пожелавшая бросить обгоревшего летчика - английского пациента. Бывший вор Караваджо, случайно узнавший в Хане дочь своего товарища, и добравшийся до виллы. Кип - молодой сапер-сикх, который проведет и на вилле немало часов за виртуозным обезвреживанием минных ловушек, оставленных отступавшими немцами.

Время на вилле течет не так, как во всем мире - постоянно наслаиваются фрагменты прошлого каждого из персонажей, переплетаются, сходятся и разбегаются личные истории. И снова стягиваются в один клубок, связанные загадочным английским пациентом.

И над военным эхом, скрипящим в каждой половице, витает непобедимый призрак любви.

Плотская связь Ханы и Кипа, томление Караваджо (впрочем, успешно купируется пристрастием к морфию), воспоминания английского пациента - которого Караваджо в конце концов узнал и развязал ему язык все тем же морфием - о запретной любви, в итоге погубившей его возлюбленную и самого пациента.

И всё это на фоне войны, на фоне свежих воспоминаний о пытках, страшных разрушениях, хитроумных минных ловушках, о выживании, о тайной разведке, о выжженных песках пустыни и разбухших от заметок книг, "Истории" Геродота, романах Киплинга...

Наверное, постоянное пристуствие ещё одного незримого персонажа - Смерти - в итоге заставляет намного острее прочувствовать каждую деталь, закрыв глаза, ощутить и палящий зной, и запретный страстный шепот, и хриплые выкрики военных команд, и паутину лжи, и близость освобождения.

Ещё - подумать о своих идеалах, о том, что важнее - какая любовь: к своему делу, к женщине, к наркотикам, к мучениям, к нации, в конце концов. Роман, который сначала поворачивался бочком, дешево мерцающий старой как мир интрижкой на войне, неожиданное засиял вечными вопросами, на который в каждую историческую эпоху маленькие фигурки людей ищут для себя ответы...