4 Великая непонятая душа

Леон Блуа – французский писатель и мыслитель-мистик, неистовый католик и ярый полемист – абсолютно новое, неизвестное для меня имя. Даже не слышала о нём раньше и ничего о нём не знаю, кроме прочитанного эссе о Наполеоне и краткой информации об авторе на ЛЛ.

Какие же впечатления оставляет это эссе и как оно характеризует самого автора. Первое – это то, что Блуа настолько рьяный приверженец католической веры, что доходит до резкой нетерпимости к протестантизму, например, и проскакивают весьма жёсткие эпитеты. Второе – это мистик, об этом говорит признание мистицизма в судьбе Наполеона, характеристика его, как божественного посланника, рассуждения о единстве вселенной, о великой душе, о долгих молчаливых разговорах, которые вёл Наполеон с ангелом-хранителем на Святой Елене.

Надо отметить слог месье Блуа, как весьма хлёсткий, яркий и смелый. Хотя порой его заносит через край. Ну кто бы ещё посмел назвать королеву Елизавету Тюдор «коронованной кобылой»?

Но Леон Блуа не стесняется и не заботится о резкости своих выражений, не прикрывается стыдливо покровом толерантности. Видимо, в 1912 году в предчувствии европейской катастрофы этим не были озабочены.

Он громит многих. Кроме Наполеона, «великому человеку» он всего лишь слегка пеняет на ошибки.

Так, русского императора Александра автор не преминул тыкнуть убийством Павла I и называет его «очаровательным отцеубийцей» и лукавым византийцем, способным на предательство и неблагодарность по отношению к «великому человеку», и не способным понять его великие замыслы.

Англии досталось «по самую рукоятку» – как торгашескому острову, погрязшему в гнусности коммерции, от королевы Елизаветы, обуянной «протестантскими демонами» до Веллингтона, который назван «недалёким» и который ни за что не устоял бы в Испании, если бы великий император лично руководил военными действиями, а не передоверил вести военную кампанию своим бездарным маршалам, типа Сульта.

Прочие монархии тоже презрительно названы продажными, стелющимися лицемерно перед лицом и творящими коварства за спиной.

Проиграть битву при Ватерлоо – и кому? Всего лишь Веллингтону! – просто позорно, и такого бы никогда не произошло, если бы Наполеон не допустил разброда и анархии среди своих генералов и маршалов.

Если бы, если бы…

Высказывания об Испании настолько уничижительны, что могут просто возмутить. Испания первая не захотела стелиться, несмотря на свою нищету, и первая стала применять партизанскую войну. На этой разорённой, ограбленной, уничтожаемой земле погибли сотни тысяч, с той и другой стороны, в беспрецедентной жестокости.

Месье Блуа про испанцев прямо говорит, что они получили свою тяжёлую расплату – за неправедное золото галеонов, за истребление несчастных индейцев в Латинской Америке, за то, что не привили им католическую веру. И вообще, ошибкой великого победителя было не вернуться после Ваграма «в Испанию и не прикончить её». Как-то вот прорываются у правоверного католика такие вот не христианские, не милосердные, а скорее кровожадные высказывания.

Сам Наполеон на Святой Елене считал самыми большими своими ошибками – Испанию и Россию. Месье Блуа называет Наполеона фаталистом, и Наполеон сам неоднократно говорил, что его «ведёт звезда», и что бы он ни делал, на победу или на погибель, он всё делает не по своей воле, а по воле судьбы. О его фатализме убедительно говорит и Мережковский в биографическом труде о Наполеоне.

Леон Блуа превозносит Наполеона не просто до небес, а равняет его с бесконечной вселенной, считает его великим посланцем богов, какого не было со времён древности, бесконечно непонятым и одиноким.
Я читала книги восторженных поклонников Наполеона, например, Дюма или Мережковский, но у Блуа, мне показалось, слишком уж с перегибами.