1 Спойлер

Без учета содержимого (к которому обратимся позже): книга написана очень слабо. Это должен был быть тру-крайм, но по ощущениям я прочитала очень длинный тред в твиттере. Бедный язык, из главы в главу повторяющиеся мысли, скудные диалоги и в целом ощущение незавершенности, недоработанности текста. Словно его написали впопыхах и, даже толком не дав отлежаться и не подвергнув редактуре, отправили в печать.

Кроме того, вызывает вопросы сам подход автора. Я в целом за объективность, и здесь мне ее не хватило. В послесловии автор говорит, что разговаривал с самими сестрами, с их бабушкой и с Дэйвом. И не разговаривал: с Шелли, с представителями закона, с психиатрами. Почему? Словно бы основной его целью было создать ужасающую картину происходящего (которая вышла однобокой) и не более. 95% текста посвящено описанию зверств, но что насчет последствий? реакции общественности? процесса суда?

Шелли с десяток раз называли психопаткой, но был ли поставлен диагноз? Сестры рассказывали о мучениях, которым подвергались они и убитые, но были ли эти мучения идентифицированы и доказаны? Процесс должен был быть очень громким, но в книге об этом ничего нет. Чего я так и не поняла: Шелли так и не признала вину, муж не захотел свидетельствовать против нее, но подтвердил рассказ сестер, аутопсия помогла слабо, а доказательств так и не нашли. Как вообще проходило разбирательство? Никто не просил автора цитировать протоколы заседаний, но почему бы не уделить объяснениям чуть больше времени?

По итогу мы во всех подробностях знаем, что и как делала Шелли (со слов сестер), но не знаем почему. Автор попытался дать нам ее бэкграунд, но лично мне это не помогло. Намеки, которые давал автор, очень размыты. С одной стороны есть наследственность (бабушка Анна), с другой — случившееся или нет насилие (возможно, сексуализированное) в детстве. Но мы ни в чем не уверены. Потому что автор ограничился простой задачей — впечатлить впечатляющихся.

В самом деле, автор — под стать своим персонажам. Никто не хочет ни в чем разбираться. А жаль.

А теперь перейдем к содержимому. Как говорится, сейчас обесценю.

Честно говоря, у меня сильно много вопросов к произошедшему с точки зрения матчасти. Дети проводили ночи на улице, спали на одном матрасе, их заставляли голодать, позволяли мыться раз в две недели, избивали и много чего еще. Все это должно оставлять следы. Иметь последствия. Ни разу не говорилось, что кто-то заболел, получил переохлаждение, потребовалась операция и т.д. Рона заставляли спрыгивать с крыши сарая раз за разом (в один такой «раз» он вроде как сломал ногу). Даже если там сарай полтора метра высотой, я понять не могу, как это возможно. Также две сестры говорили о том, что пытались покончить с собой. Но в книге этому уделено не больше абзаца, и как по мне — это странно. Но о личностях персонажей и их психологии — дальше.

По задумке, читателей должны были погрузить в эмоциональный ад, однако я испытывала ужас не от описываемых зверств, а от тупости каждого первого. Вот вроде тру-крайм, а я вообще не верю, что вот так все могло совпасть и произойти.

Шелли — ну никак не тянет на гениального манипулятора. Она как была глупой и ленивой, так ей и осталась. Я поверить не могу, что за всю ее жизнь никто так и не решился пойти с ней на конфронтацию. Ни в ее детстве (вместо того, чтобы отвести девочку психиатру, родители отворачивались и закрывали глаза. подход — во), ни позже. Как она сказала, так и будет. Да с чего? Все вокруг оказались настолько бесхарактерными? У нее ни работы, ни денег, ни ума. Все на красоте вывозила. Прям настолько была хороша?

Муж ее (третий который) как по мне, еще похлеще. Я не уверена, был ли он на таблетках, но то, как он соглашался и смирялся с происходящим насилием, вызывает дрожь. Ему сказали убить Шейна, он убил. Ему сказали идти работать на стройку, он пошел. Для него и нет разницы. Автор объясняет такое поведение безграничной любовью к Шелли, но в других главах говорит о том, что Дэйв (муж) хотел с ней развестись и держался только ради девочек (которых бил). Где логика?

Теперь о самих сестрах. Пока были маленькими, было их жалко. Чем старше же они становились, тем больше вопросов вызывали. Главный из которых — почему вы молчите? Вы же ходите в школу, читаете книжки, у вас есть какая-никакая социализация (Сэми вообще как-то оказалась в рядах популярных), неужели вы не понимаете, что все, происходящее с вами — ненормально? Что так быть не должно?

Конечно, если критическое мышление отсутствует напрочь, а очки интеллекта уходят в минус, то вопросы снимаются. Но прям у всех троих? Давайте на языке фактов: твоя мать сажает тебя в собачий вольер, поливает из шланга холодной водой, а ты затем утверждаешь, что «мать не причинит нам вреда», и что «лучше такая мать, чем никакой»?

Девочки до последнего не шли в полицию, потому что хотели сохранить семью. Хотелось бы уточнить — ту самую, где вас гнобили, не переставая? Т.е вы своими глазами видели, как ваша мать измывается над человеком и не сделали ничего? Даже не попытались сбежать? Девочки не хотели в приют, но хотели наблюдать, как медленно умирает Кэти? День за днем превращаясь в свою бледную тень и только подобие человека. На протяжении многих лет сестры видели сцены пыток из первых рядов и делали вид, что все в порядке. Сейчас надо потерпеть, а не то станет еще хуже.

Одна из сцен: Никки и Шейн сидят голые на холме (куда их отправила Шелли) после валяния и обвинений в том, что они грязные животные. Диалог:

- Твоя мать сумасшедшая.

- Да, так и есть.

Сидят дальше.

У меня, видимо, психика заточена под поиск выхода. Я когда читала, то иногда в голове всплывало — вот здесь можно сделать вот так. А здесь вот так. Вот сейчас можно сбежать. Здесь надо ответить. Тут можно уйти. Если не можешь противостоять, почему бы не попробовать другой способ? Почему бы не обратиться к кому-то из взрослых? Почему бы (хотя бы) не отстраниться эмоционально от матери? Или вообще загазлайтить в ответ? В самом деле, Шелли не такая уж умная, она удерживает власть исключительно страхом. Но можно было действовать исподтишка.

К сожалению, здесь слишком много «бы», и все оттого, что мне так больно от мысли, что всю эту бесчеловечность можно было прекратить, но ни у кого не нашлось смелости.