5 когда казнить и карать становится искусством, а мяуканье превращается в песню

Сам наш писатель выскажется по завершении книги, идею о которой он лелеял и возвращался к ней, начиная с 1992 года, —

«Это то произведение, которое нужно зачитывать вслух и воспринимать ушами, это тот роман, которому нужно посвящать себя всем телом и душой»

Мо Янь, народный и во многом «деревенский писатель», получивший Нобелевскую премию по литературе и признание не только у себя на родине, но и далеко за её пределами, немного лукавит, когда пишет в послесловии, что книгу его лучше примут читатели, «которые несут в себе любовь к народной культуре», нежели более утончённые и склонные к западной литературе и культуре... Я прочитал этот великолепный роман и восхищён мастерством автора!

Перед нами предстаёт история в трёх книгах и восемнадцати главах, стилистически восходящая к старинному народному плачу-песнопению «маоцян» («прекрасные» или «кошачьи мелодии», исполнялись изначально на похоронах, потом стали частью народных представлений). Начинается история эта с конца, когда...

На рубеже ХIX и XX вв., на закате династии Цин — на заре Китайской республики, в северо-восточной провинции Шаньдун, в уезде Гаоми (кстати, малая родина Мо Яня) в простую семью красавицы с "большими ногами" Мэйнян и придурковатого мужа её Сяоцзи, который рубит свинину и собачатину для ресторанчика жены, приходит беда.

Вначале откуда ни возьмись в доме появляется виртуозный палач, сорок лет верой и правдой прослуживший при императорском дворе. Он оказывается свёкром Чжао Цзя, отцом дурачка Сяоцзя, той самой «бабушкой Чжао» (прозвище «бабушка» получает лишь главный палач в империи, есть намёк на «повивальную бабку», словно помогающая родиться человеку уже на том свете). Этот вернулся на родину, на покой, получив из рук императрицы Цыси сандаловые чётки, а из рук государя — сандаловый трон.

«Дать человеку умереть только после великих мучений — это китайское искусство, суть китайской политики...»

Одновременно доходят слухи о том, что отец героини, известный актёр и певец, продолжатель и хранитель традиций «опер маоцян» Сунь Бин схвачен из-за того, что вступил в отряды восставших против пришлых на китайские земли немецких войск. Немцы (эти «рыжебородые и зеленоглазые дьяволы») давно оккупировали север Китая и строят свою железную дорогу, разрушая могилы предков. Сунь Бин возглавил импровизированное войско, которое больше похоже на театральную труппу.

Кроме исторического и народно-патриотического контекста, а также стилизации под старинные народные песни, роман проникнут особой символикой, древними метафорами, восходящими к средневековым эпосам, сравнением героев с образами животных или легендарных воинов и правителей. Есть тут и любовная линия — история красавицы Мэйнян и влюблённого в неё главы уезда Гаоми — утончённого гурмана, любителя изысканно приготовленных собачьих ног и знатока китайской поэзии Цянь Дина, женатого на внучке сиятельного и почтенного в Китае чиновника.

«Великий муж, рождённый в смутное время, если не ухватывает печать чиновника, то берётся за рукоятку меча!»

От лица пяти персонажей нам предстоит дойти до истоков каждой сюжетной линии и вернуться к началу, которое и явится кульминацией романа. Мы познаем весь ужас и красоту китайских казней: познакомимся с мечом «Главнокомандующий» (его молниеносного взмаха могут удостоиться лишь единицы счастливчиков), проникнемся искусством «тысячи усекновений» и шаг за шагом проследим за мучительной и долгой «казнью сандалового дерева»... (Очень впечатлительным можно тоже читать, но с осторожностью!).

«Это представление для умерших, чтобы они могли взойти на небо, это представление для тех, кто при смерти, чтобы они спокойно покинули этот мир»

Великолепно исполненная песня, которую в конце мурлычит не только придурковатый Сяоцзи, но и утончённый Цянь Дин. А мы вместе с Мэйнян сможем оплакать как прошлое, так и будущее, которое казалось нам таким многообещающим и наполненным радости и жизни...

Спасибо, Мо Янь, мяу-мяу...