4

Я долго искала книжку с героиней по имени Екатерина для челленджа Светловки. Которая не была бы слишком детской, слишком классической («Грозу» перечитывать мне совсем не хотелось) или слишком скучной. Все-таки чтение должно быть удовольствием, а не для галочки. Казалось бы, Екатерина - вполне распространенное имя, но только не в современной литературе. Какую-нибудь Фросю или там Олимпиаду найти куда проще.

Но мне, наконец-то, повезло. Попался детектив (плюс раз), про картину (плюс два), увлекательный (плюс три) и с элементами мистики, которые, как я надеялась, должны в финале найти рационалистическое объяснение (плюс четыре). И да, самое главное – главную героиню, от лица которой ведется повествование зовут Екатерина Соловьева!

В общем, это все было лирическим отступлением. Перейдем к книге.

У нас имеется троица неразлучных друзей – выпускников художественной школы: Лавруха Cнегирь, Жека Соколенко и Катя Соловьева. Первые двое – художники, Екатерина – искусствовед, владелица «второсортной галерейки, запруженной керамическими козлами», и кота - Пупия Саллюстия Муциана. Случайным образом в руки этой троицы попадает картина 15 века, написанная неким Лукасом ван Остреа по прозвищу Устрица. Художником гениальным и отчасти мистическим. Его картины были изумительны, но их покупатели плохо кончали. Потому в мире сохранилось всего 3 его работы. И вот нашим друзьям достается четвертая... Но как достается!

Дальше трудно рассказывать без спойлеров, поэтому очень кратко.

Сам детектив достаточно интересен, в его основе лежит загадка убийства в запертой комнате – пожалуй, один из моих любимых детективных приемов. Убийца, разумеется, раскрывается только в финале, но зато до этого момента подозреваемые сменяются не один раз.

Расследование ведется преимущественно рассказчицей, которая хоть и иронизирует по ходу дела над героинями «Собакиных детективов», под которыми понимает дешевые женские детективчики, сама недалеко от них ушла в плане рискованности осуществляемых ей разыскных мероприятий.

«Я обожала дамские детективы с их недалекой интрижкой и такими же недалекими опереточными героинями. Эти героини обводили вокруг пальца целые подразделения ФСБ, укладывали в койку целые филиалы банков и в финале уезжали на роскошных «Ролле-Рейсах» с пачками конвертируемой валюты под сиденьем. Лучшей юмористической литературы и придумать невозможно. Фамилий авторесс этой клюквы я никогда не запоминала. С легкой руки Лаврухи Снегиря они имели одну-единственную универсальную фамилию – Собакины.

– Ну что ты читаешь всякую дрянь, Кэт? – риторически восклицал Лавруха. – Какая-то Иванова, Петрова, Собакина... Лучше бы Курта Воннегута полистала.

– Курт Воннегут – плохой писатель, сделанный нашими хорошими переводчиками. А вообще не люблю я серьезную литературу.

– Собакины, конечно, лучше, – ворчал Лавруха, но сделать ничего не мог.

Теперь книга очередной Собакиной лежала у меня под диваном. А я, вместо того чтобы заняться ей, глазела в картину. Будем рассуждать здраво: для того чтобы свернуть Леху Титова в бараний рог, картине понадобилось полчаса от силы. Я сижу больше, чем полчаса, – и ничего не происходит. Складки плаща Девы Марии не подают никаких признаков жизни, и даже веки не дрожат. А ведь я сама видела это...»

А уж что касается уровня добродетельности, так бедным Собакиным до нашей Катеньки далеко.

Вся та часть, которая про картину – вообще отличная, закручено умело и интригующе. Начиная с устрицы – как фирменного знака художника и заканчивая расшифровкой скорпиончиков в Мертвом городе Остреа.

"Именно ты виноват в смерти моего города, Лукас Устрица. Будь проклят тот день, когда ты появился в нем. Ты возник из тумана в самом конце улицы, у рыбной лавки одноглазого Рогира. Как раз в тот момент, когда кухарка бургомистра, толстая Ханна, выбирала сельдь для торжественного обеда в магистрате по случаю годовщины корпорации стрелков. Сельдь не нравилась Ханне, и все три ее подбородка отчаянно тряслись. И налитые водянкой ноги тоже тряслись. И единственный глаз Рогира подрагивал – они никак не могли сойтись в цене.

И тогда появился ты, Лукас Устрица.

Красавчик Лукас Устрица с ящиком красок за плечами – даже рыбьи хвосты влюбились в тебя. С первого взгляда. Ты потрепал детей по грязным взмокшим макушкам, ты по-дружески подмигнул одноглазому Рогиру, а потом почтительно спросил у толстой Ханны, как пройти к бургомистру. Сначала Ханна не сообразила, что тебе ответить: все три ее подбородка тоже влюбились в тебя. С первого взгляда. Кровь отхлынула от ее щек, дурная вода отхлынула от ее щиколоток, и ноги ее сразу же стали стройными. Как у девушки.

Клянусь, я сам это видел. Но тогда я и представить себе не мог, какую беду ты приведешь с собой под уздцы, Лукас Устрица".

Написано хорошо, читается легко и с удовольствием. Сюжет нигде не провисает, разве что имеется легкий избыток обнаженных (а потом и одетых) мужчин, одинаково (точнее, по-разному, но примерно в одной степени) прекрасных. Подозреваю, что этот эротизм - некоторая дань 90-м годам (книга написана в 2000-м), привкус которых заметно ощутим в тексте и придает книге некоторый налет ностальгии.

Финал показался мне несколько (ладно, более чем) сказочным, но его фантастичность вполне можно простить за предыдущее увлекательное чтение и (СПОЙЛЕР!) декларируемую автором полезность изучения химии.

Интересно, что упоминаемые в тексте картины сразу вызывают ассоциации с Ночным дозором Рембранта и рыжеволосой Офелией Милле. Надо бы поискать аналоги у старых голландцев... Впрочем, групповые портреты там кто только не рисовал.

Да, считается, что прототипом Лукаса Устрицы был Лукас ван Лейден. Но точно знает только сам автор.

Кстати, еще один плюс книги - острое желание зарыться по уши в каталоги старых голландцев :)

Любопытствующих насчет упомянутых в книге картин (или их аналогов) отсылаю к прекрасной публикации по мотивам книги.