3.5

В очередной раз убеждаюсь, как важно правильное позиционирование. «Полицию памяти» многие воспринимают почему-то как антиутопию (потому что такое название? потому что в аннотации мелькает имя Джорджа Оруэлла? потому что кто-то так сказал?..), хотя если подходить к роману как к притче, сразу становится понятна некоторая схематичность и снимаются все вопросы.

Честно говоря, у меня особо вопросов и не возникало. Информацию о том, что на маленьком безымянном острове исчезают вещи, люди избавляются от их остатков и забывают, а полиция памяти контролирует, чтобы никто «не помнил», я воспринимаю как факт, условия уравнения, правила игры. И не важно, каков механизм исчезновения предметов, кто стоит за исчезновениями и даже почему так важно, чтобы всё исчезло. Ведь фокус внимания не на внешней событийности, а на внутренних процессах, механизмах памяти, восприятии мира, который день за днём становится беднее. Каково это - чувствовать, как фрагменты реальности распадаются и выпадают из рук, а с ними и воспоминания о важном. Вот ты стояла у окна с отцом и наблюдала за птицами, но отца и птиц уже давно нет, а воспоминание из чёткой фотокарточки превратилось в смазанный, словно размокший под дождём, схематичный набросок: да, стояли, да, с отцом, да, у окна. Но зачем? Что ты чувствовала?.. Каково это - жить свою жизнь и терять её фрагменты, а с ними и саму себя? Вопрос, на самом деле, очень японский, как и роман в целом. Словно читаешь «Женщину в песках» Кобо Абэ, вывернутую наизнанку - и ландшафт другой, и пересечений как будто немного, но ощущения зыбкости, неустойчивости, смутности мира очень похожие. Сюжетная линия, впрочем, здесь гораздо ощутимее, да и происходит намного больше событий, которые распыляют тему памяти, добавляя к ней и щепотку оруэлловости (не подберу сейчас подходящего слова). Меланхоличная и замкнутая писательница с головой, забитой мрачными историями, действует при необходимости как заправская подпольщица, спасая жизнь своего редактора, того, кто помнит, а потому представляет для острова угрозу. Приём «история в истории», кстати, создаёт интересное переплетение смыслов, но мне внутренняя история показалась ещё более странной и фантасмагоричной. Может, потому и оценка сползла.

«Полиция памяти» кажется мне неудачным названием, оригинальное «Секретный кристалл» (автоперевод в гугле) намного уместнее и точнее. И потому, что отражает важный элемент сюжета - непонятные скульптуры-кристаллы создавала мать героини. И потому, что это очень красивый символ чего-то важного, ценного, пронзительного и при этом пугающе-холодного. Вот это название, положенное туманной притче, которую можно понять и так, и этак. Безымянный остров, безымянные люди (у них есть имена, но самых важных героиня предпочитает называть условно - Старик, Р.), странные метаморфозы и засасывающее ощущение безнадёжности, подполья, из которого, как из зыбучего песка, уже не выбраться. Потому что мир вокруг словно стирают ластиком, и кто знает, что будет следующим...