4.5 В серой зоне

Автор взялась за крайне сложную тему и блестяще воплотила ее во всей полноте. Мужчина и женщина оставляют своих прежних избранников во имя своей любви. У обоих взрослые дети, которые вынуждены изредка контактировать. Все намекает на семейную драму, но внезапно это превращается в историю об изнасиловании и так называемой серой зоне согласия. Я не юрист, но на взгляд обывателя эти дела кажутся одними из самых сложных: с одной стороны понятие согласия довольно расплывчато, с другой сфера межличностных отношения очень тонкая, а с третьей - урон, нанесенный жертве бесконечно велик, но формально неизмерим. Вторая часть романа представляет собой скрупулёзно воспроизведенный судебный процесс.

Тема актуальная в наши дни и в какой-то момент ловишь мысль, что сейчас пойдет довольно однобокая история с metoo и феминистками, но нет. И в этом мастерство автора: она действительно осталась объективной. Несмотря на то, что на суде приводятся показания девушки, и читать это, конечно, тяжело, Тюиль все же рассматриваемая ситуация интересует больше не с психологической, а с социальной точки зрения. Поэтому фигура девушки и ее семья отходят на второй план, мы теряем их из виду, едва заканчивается судебный процесс, да и во время его происходящее мы видим с точки зрения Александра и его родителей. Перед нами человек, который искренне считает, что был, возможно, несколько резок и прямолинеен, но уж никак не совершил насилия. Почему? Потому что она не сказала "нет", не убежала, не оттолкнула. Мы так и не узнаем, что произошло по факту, обе стороны можно понять, и лучше всего эта ситуация интерпретируется в речи защитника, ссылающегося на разное отношение к сексуальным отношениям со стороны привлекательного молодого мужчины, завсегдатая вечеринок, живущего в Америке, и еврейки, долгое время жившей в общине, в Израиле, с религиозной матерью. Ясно, что они по-разному интерпретировали то, как и к чему шел их совместный вечер. Так что виновен ли и насколько - вопрос остаётся открытым, автор не выносит суждений.

Хотя кое в чем, кажется, она все же выдает свое отношение.

Фигура отца обвиняемого просто вопиет о потребительском отношении к женщине, он прямо-таки иллюстрация мужского шовинизма, притом в совершенном варианте: не унижает, не высказывает сомнительных идей, не домогается... Но все в его отношении даже к самой любимой женщине настолько пропитано нарциссизмом, что угадывается причина, почему этот герой вообще оказался в романе. Легкость, с которой он потакает своим желаниям и оправдывает отступление от обещаний другим и самому себе, поражает. Даже любовь для такого человека несколько искаженное понятие, определяемое через "я", а не через объект любви: я ее хочу, она мне нужна, в моей жизни без нее все не так. При этом ее потребности годами отбрасываются им как второстепенные.

Есть и другой родитель, более, казалось бы, сознательный. Клер, мать Александра, писательница и практически специалист по вопросам этики. Но она оказалась в ситуации настолько противоречивой в этическом отношении, что такого никому не пожелаешь. А с другой стороны не сталкиваемся ли мы с этим в жизни регулярно, только не в таких драматичных эпизодах? Всякое требование возмездия меркнет, стоит лишь представить, что оно обращено против близкого тебе человека, особенно твоего ребенка. Виновен он или нет? Если да, то как на это реагировать? Клер терпит поражение в собственной жизни, потому что не может соответствовать своим же моральным критериям. И это усугубляется тем, что она публичный человек. Поднимается проблема того, что сегодня в многообразии медиа и социальных сетей, человек оказывается перед необходимостью высказываться быстро и по любому поводу, что влечет за собой временами необдуманные ответы и, как следствие, пятна на репутации, которые остаются с тобой навсегда.

Думаю, эта книга будет интересна многим, потому что тема эта в последние годы особенно остро стоит, но при этом преподносится она очень односторонне. Почему-то всякая наболевшая проблема, получив ход, разворачивается в таких масштабах, а борьба и дискуссии принимают настолько уродливые формы, что вызывают обратную желаемой реакцию. Сколько женщин заявляют, что они не имеют ничего общего с феминистками, потому что это движение дискредитирует себя излишней агрессивностью отдельных представительниц? Скольких раздражает киношная повесточка, хотя раньше они были абсолютно нейтральны в лгбт? Почему ущемление одних в итоге превращается в ущемление других? Но Карин Тюиль, по-моему, удалось сохранить нейтралитет на очень зыбкой почве, а это далеко не у всех получается.